– Все? – с не теряющим серьезности лицом, но точно безумными и бешеными широко открытыми глазами, спросил Френтос.
Серпион вскинул копье и чуть присел. Его руки чуть дрожали, но уже вряд ли от нагоняемого им же на город холода. В его глазах уже мелькало отчаяние, но даже так – свет его надежды светил куда ярче, чем единственно различимые впереди на фоне тьмы горящие Синим Пламенем глаза его противника. Он не мог проиграть эту битву. Он просто не имел права проиграть.
– Во имя природы. – прикусывая язык, про себя шептал он. – Никакой пощады!
Рывок, вспышка, и треском по арене, на потеху так и не замолкающей публике, удар за ударом сходились в ожесточенном бою горящие уверенностью лишь в собственной правоте оружия Френтоса и Серпиона. Внутренняя сила разливалась по арене, разбрасывая под собой песок, прожигая его, промокший будто от слез безысходности Бога Природы, злобными молниями, на фоне его золотых доспехов с каждой секундой кажущимися все краснее и горячее. Лиловые молнии со звоном били по мокрому, но не пропускающему воли врага, Френтосу, с полной уверенностью и серьезность теперь не только парируя атаки разрубающего на лету капли дождя золотистого копья, но и перехватывая их, ударяя Серпиона в ответ, тем не менее встречая наконец серьезное сопротивление его не зря столь тяжелого доспеха и не менее крепкой внутренней силы. Окто Френтоса было его единственным оружием, но он ни на секунду не отвлекался, не уходил в защиту, и не пытался экономить силы. Он был в бешенстве, и дрался голыми руками, как дикий зверь, одной только яростной гримасой разрывая в клочья решимость противника, которой и без того было уже не так много, и гасла она с каждым новым заблокированным врагом ударом. Никогда прежде ему не приходилось сражаться с кем-то настолько сильным, и то же подтверждал в своей голове Серпион, понимая, что этот бой лишь истощит их обоих, но не приведет ни к чьей смерти. Френтос этого не понимал, и не собирался об этом думать. Он всего лишь хотел избить Серпиона, и так, чтобы вся дурь из его головы наконец испарилась, как испарялся вокруг него создаваемый им же дождь, даже если для этого придется сначала переломать ему все кости.
Они уже изрядно устали, и Серпион только теперь отскочил назад, понимая, что продолжать бой обычными атаками впредь нет смысла, и Френтос все равно все их заблокирует. Пришло время и ему достать козырной туз из рукава, и нанести по уже ослабшему врагу последний, самый сокрушительный и смертоносный удар. Это был рискованный ход, и не только для врага он мог оказаться последним. Серпион понимал это, но уже не мог мешкать. Френтос заранее был слишком хорошо подготовлен к бою с силами природы, но была она прореха в его силах, которую он до сих не замечал, и которая, очень кстати, была очевидна для закаленного в боях воина Серпиона. Если возможность и была – сейчас было лучшее и единственное время ей воспользоваться.