Выйдя, мы зашагали мимо вахты.
– Сейчас, Панасовна, – забасил Ромуальдыч, – посылки только передам!
– А як же, а як же, Арсений! – разулыбалась баба Дуся.
Я отвернулся, чтобы скрыть ухмылку – Вайткус и тут засветился! Воистину, нет в Союзе ССР людей, не знакомых с Ромуальдычем.
Зеленый «Ижик» на стоянке сразу бросился в глаза.
– Посылки Зиночке передали, и Але, а етто, – Вайткус шлепнул по капоту, – тебе!
– Что? – не сразу дошло до меня. – Машинка? Вся?!
– Полностью! – засмеялся Ромуальдыч. – Документы я оформил, всё, как полагается, права есть, восемнадцать исполнилось. Пользуйся! И уйми свои смутные сомнения. Ты же ее сам собрал – из сущего хлама, из списанного ломья!
– Да, но… – замямлил я.
– Никаких но! – отрезал Вайткус. – А свою «Волжанку» я через неделю пригоню. Хватай ящик, тащим!
Я украдкой погладил машинку, и нагрузился увесистой посылкой.
– Устроим девчонкам праздничек! – подмигнул мне Ромуальдыч, и боком толкнул стеклянную дверь ДСВ.
Суббота, 6 ноября. После занятий
Москва, проспект Вернадского
Прочный каркас из блестящего металла держал в себе огромные ободья электромагнита и охладители ЯМР-томографа. Громоздкая конструкция из стоек, перекладин и откосин уже весила восемьсот кило, а вся сборка потянет тонн на пять, как минимум. В общем, пришлось мне выбивать в ректорате отдельное помещение на цокольном этаже.
«Очень надо, Рем Викторович! Это ж настоящий прорыв в медицине! Ой, спасибо, Рем Викторович…»
Зато куда проще было обтянуть экраном, не пропускающим излучение, маленькую комнату, чем бывший спортзал. Заодно экранировка защищала томограф от телерадиопомех извне.
– Тут, короче, создается однородное магнитное поле от семи десятых до одной тесла, – бубнил Скоков, любовно оглаживая массивные катушки. – А ядра водорода в нас, будто малюсенькие компасы! Только их стрелочки вертятся, как попало. Включаем основной магнит – и миллиарды миллиардов протонов выстраиваются одинаково! Образно говоря, все на север указывают. А сюда мы, – кряхтя, он просунулся внутрь сканера и пошлепал рукой по вогнутой пластмассе, – градиентные катушки поставим, чтобы локализовать область исследования, сделать как бы срез! Ну, там, брюшной полости или грудной клетки. Ага… – Ваня запыхтел, выбираясь обратно. – Одна передающая РЧ-катушка уже намотана, надо еще парочку. Их задача – возбудить «наши» протончики радиочастотным импульсом. Ядра тут же срезонируют, излучая фотоны – и приемные катушечки снимут ЯМР-сигнал. Усилят его в тыщу раз, одновременно понижая частоту с мегагерц до килогерц. Вот тут-то и заковыка – сигнал, ведь, аналоговый! А нам его надо оцифровать, иначе ЭВМ «не поймет»!