Хмыкнув тихонько, словно отпустив эхо своих мыслей, и краем сознания внимая доктору наук, я продирался сквозь ломкие каракули по матанализу и аналитической геометрии. Хороший конспект – основа хорошего зачета. А в моем почерке только медик разберется…
«Пустяки, – процитировал я Карлсона, – дело житейское!»
Стоило отказаться от экстерна, как тревоги да заботы полностью покинули меня, равняя с однокурсниками. Ведь кто такой студент? Дитя-переросток! Случается, что и одаренный. Раскачанные, заточенные на учебу мозги притягивают знания, как магнит железные опилки, а опыта – йок. Ты юн и невинен, как в отрочестве, зато все прежние табу сняты. Хочешь курить? Кури! Хочешь любить? Люби! И не довлеют над тобой тяготы взрослой жизни.
Отучиться как все, пять лет подряд – это большой жирный плюс. Будет система в знаниях, будет глубина… Хм. Глубина…
Нахмурившись, я покрутил носом. Даже Физфак МГУ окопался в глубоком тылу передовой науки. Матан и ангем – это хорошо, но ту же теорию групп на факультете не преподают, а новая теорфизика уже скребется в дверь. Пару-тройку лет спустя ученая братия подсядет на алгебраические топологию и квантовую теорию, на дифференциальную геометрию, и тут одними лекциями да семинарами не обойдешься. Пора запасаться томами Бурбаки и сборниками Иваненко…
Старенький профессор, «выступавший» на сцене, отчетливо щелкнул замком портфеля, и студенчество свободно зашумело, подхватываясь и захлопывая исписанные тетради по сорок четыре копейки штука.
– Не расходиться! – мелодично взревел комсорг группы Лёвин, вскакивая и одергивая кургузый пиджачок. – У нас комсомольское собрание!
– Так цэ у вас! – подал голос развеселый хохол Петренко. – А нас за шо?
– Разговорчики! – строго прикрикнул Лёвин, выходя к доске, размалеванной математической каббалистикой.
– Нашли время! – раздался одинокий голос, исполненный безнадёги.
– Мы должны выбрать секретаря собрания, – бодро продолжил комсорг, не обращая внимания на несознательных. – Будут предложения?
– Предлагаю Аню Синицыну, – пробубнил кто-то с первых рядов.
– Кто за кандидатуру Анны Синицыной, прошу поднять руки! Кто против? Единогласно!
Хрупкая и юркая «Синичка» спорхнула по ступенькам и заняла свое место за основательным, монументальным столом, деловито раскрыв потрепанную тетрадь с черновиками протоколов.