Звонок. Наташа выходит и входит с Сергеем.
Он с цветами и с коробкой.
С е р г е й. (Целует.). Поздравляю. Желаю всего-всего хорошего и отличного настроения на сегодняшний вечер.
Н а т а ш а. Почему не на всю жизнь?
С е р г е й. Я же не могу желать тебе плохого!
Н а т а ш а. Что же плохого в хорошем настроении?
С е р г е й. Хорошее в смысле праздное, а праздность – самодовольство и безделье; человеку же нужно постоянно быть собой недовольным, иначе что заставит его размышлять и трудиться? В хорошем настроении разрешается пребывать только в свой день рождения и… по праздникам.
Н а т а ш а. Ладно, ладно, согласна. Но сегодня пусть у всех будет хорошее настроение.
С е р г е й. Об этом не беспокойся. (Берет гитару и поет.) «Поздравляю…»
(Гитара фальшивит.) Фу, кто на ней играл?
Н а т а ш а. Никто, твоя же гитара.
С е р г е й. (Подтягивает струны.) Неужели еще никого? Ужасно не люблю приходить в гости первым.
Н а т а ш а. Ты и не первый. Был Пуп.
С е р г е й. Пупок?! Где же он?
Н а т а ш а. Так томился в мужском одиночестве, что я его отправила за вином.
С е р г е й. Понятно. (Подстраивает, начинает снова.) «Поздравляю…»
Входит Ирина с подносом.
С е р г е й. Ира?!
Н а т а ш а. Встреча на Эльбе… Ты смотришь, как не узнаешь… отличница наша, Ира.
С е р г е й. Вижу… Не люблю приходить в гости первым…
Н а т а ш а. Ты-то можешь не считать себя гостем.
С е р г е й. (Угрюмо). Спасибо!.. (Встряхивается, фальшиво.) На этот трюк вы меня не возьмете – на кухню не пойду!
Н а т а ш а. Не бойся, без тебя справимся. (Уходит с цветами.)
Пауза.
С е р г е й. Здравствуй.
И р и н а. Здравствуй.
Пауза.
Н а т а ш а. (Входит с вазой.) Какие цветы! (Целует Сергея.)
С е р г е й. Цветы, как цветы… Может, я тоже куда схожу? за хлебом, за пивом?
Н а т а ш а. Не надо, все есть.
С е р г е й. Жалко. (Тяжело опускается в кресло.)
Кухня
Н а т а ш а. Пришел как солнышко, через минуту – как туча. Все же он какой-то странный стал. В институте был просто весельчак.
И р и н а. Ты уже второй раз его веселым назвала. Не знаю. Мне с ним всегда страшновато было, я его боялась. Хоть и…
Н а т а ш а. Бог с тобой, Ирка. У вас ведь с ним, кажется, и любовь была. Сколько в группе любовей было! Как все меняется! Восемь лет назад, давно, полжизни прошло, а мне – честно! – сейчас перед тобой немного совестно. Ты меня пугаешь, или успокаиваешь, что боялась?.. Брось, он добрый. Он ведь тебе на третьем курсе стихи писал… Мне вот никто не писал… Бюргер только на двадцать пять лет, но пошло и не в рифму.