Я с грустью смотрел на то, как остается за водной пеленой дождя мой озаряющий своими приветливыми блесками радужный парк и все то, что мне так успело полюбиться в последние годы. В том, что здесь оставаться было больше небезопасно, мы убедились уже в первые несколько минут нашей столь скорой эвакуации, когда громоздкий ствол дерева пробил брезент, расцарапав при этом мне лицо и наглухо затормозив наше движение.
Помню, как с трудом приходил в себя. По лицу сочилась кровь, быстро смываемая дождем, а голова гудела от огромной шишки, набитой отходящей от тяжелого ствола веткой. Открыв глаза и сконцентрировавшись, я увидел ту самую престарелую женщину, лежащую под бревном здоровенной липы. Скованные раскинутыми ветками могучего дерева, под которыми мы с ней расположились параллельными неподвижными пластами на полу кузова, мы смотрели с ней друг на друга, за тем лишь исключением, что у нее глаза уже больше не двигались. За столь долго прожитые годы я не раз слышал, как многие далеко не глупые люди утверждали, что наши мысли материальны. Надеюсь, что это не так… Хотя бы то, о чем так фанатично и с твердой уверенностью в своей правоте предсказывала она в свои последние минуты жизни. В тот момент я понял, что этот день и для меня, и для той матери с почти грудным ребенком, которая рыдала в самом углу противоположного мне кузова, может стать последним.
Я вытер глаза, осмотрел свое тело и, убедившись в том, что в какой-то степени мне все же повезло, так как переломов и вывихов у меня не наблюдалось, выбрался из кучи веток и схватился за ствол дерева, попытавшись поднять его. Тогда, видимо, от шока я совсем позабыл про свой артрит и даже про трость, валявшуюся где-то среди кучи веток. Попытка эта была больше экспериментальной, чем практической, и давала понять, что здесь мы застряли надолго. Упавшее дерево было крайне тяжелым. Все же по крайней мере все мои попытки были не бесполезными и не прошли впустую, и хоть как-то расшевелили всех тех, кто находился в кузове. С другой стороны ствола подскочил парень и также схватился за него. На вид ему было около двадцати восьми, довольно коренастый и на первый взгляд очень ловкий. За ним подбежал еще один мужчина и схватился за дерево. Вскоре нас было уже пятеро. Но как бы мы ни старались и ни выжимали из себя все соки, оно не поддавалось. Ствол был настолько толстым, что, будь тут хоть дюжина здоровых мужиков, все равно ничего бы не изменилось.