Он познакомился со Славкой холодным даже по северным меркам летом 1962 года, когда его семья перебралась из балка в кирпичный дом на улице Толстого. Эти дома были первыми высотками в городе – целых четыре этажа! Зимой их окна в балке заваливало снегом почти под самую крышу, но сейчас, и Витька знал совершенно точно, их квартира будет на третьем этаже, и сугробы останутся далеко внизу. Он был всецело поглощен переездом – помогал матери паковать тюки, которые отец потом грузил на специально вызванный по такому случаю грузовик, и внутри его худой груди все как-то сладко екало и трепыхалось. Когда они въехали в свой новый двор, сидящий на тюках в кузове Витька заметил недалеко от их подъезда больше десятка лодочных сараев, а еще повсюду, где только можно было зацепиться корнями, росли ромашки. Целое ромашковое поле, за которым был виден широко разлившийся, темный и какой-то густой Енисей! В тот день родителям пришлось несколько раз возвращаться в балок за вещами, и Витьку оставили в новой квартире караулить добро. Дождавшись, пока родители, наконец, уйдут, он отправился в экспедицию по квартире. Сначала он обследовал «дальнюю комнату», как назвала ее мама, и решил, что она будет «его комнатой», загроможденный тюками зал он уже видел, на кухне была мойка и печка с дымоходом, а под подоконником, за небольшими дверцами, скрывалась ниша с полочками – держать готовую еду в прохладе (это Витьке объяснил отец). В коридоре обнаружилась еще одна дверь, которая вела в маленькую темную комнату, где стоял странной формы стул с трубой и веревочкой… Через мгновение после того, как Витя потянул за веревочку, он уже мчался вниз по лестнице, позабыв о том, что ему поручено не отходить от вещей ни на шаг – за его спиной шумел горный поток.
На втором этаже он влетел в открытую дверь чьей-то квартиры и бросился к высокой полной женщине, которая вышла в коридор на его крики.
– Тетенька, тетенька, там вода!
Она обхватила его за плечи, и мальчишка ткнулся головой ей куда-то под грудь. Женщина отстранилась и заглянула перепуганному Витьке в глаза. Так он впервые увидел бабку Домну, которая показалась ему очень высокой. Ее скуластое темное, почти без морщин, лицо было совершенно спокойно, только черные брови слегка дрогнули. О том, что ей уже много лет, Витька догадался по седым прядям, перевитым в темной косе, как вплетенная лента. Повернувшись, в сторону комнат, она позвала: