Свои камни - страница 21

Шрифт
Интервал



– Вот, прямо так все и было, – отец Илларион погладил младшую дочку по голове, поправил одеяло у старшей, положил книгу на полку и вышел.

В кухне уже парил самовар. Матушка, Мария Семеновна ставила на скатерть оставшуюся с обеда четверть яблочного пирога и сахарницу из редкого тонкого китайского фарфора.

Отец Илларион покосился на сахарницу, потом поднял глаза на фотографию на стене, довольно погладил бороду.

– А я ведь от Владимира Константиновича письмо получил, – улыбнулся матушке, отец Иларион. – Машенька, ты помнишь Владимира Константиновича? Он тебе велел кланяться.

– Конечно помню, – ответила Мария Семеновна и перекрестилась – Как не помнить, когда я вас обоих в лазарете два месяца выхаживала? Сейчас он, наверное, уже полковник. А ведь только милостью Божьей вы и живы то остались. Аника ты воин.

Отец Иларион усадил жену рядом и обнял за плечи.

– А все-таки мы тогда, на сопках-то удержались, не посрамили Отечества, – сказал священник и снова покосился на фотографию, вздохнул и продолжил. – Так вот он пишет, что, не ровен час, опять враг на наше Отечество собирается.

– Спаси. Господи, – перепугалась Мария Семеновна. – Что им всем по домам не сидится?

– На все, Машенька, Божья воля, – сказал отец Иларион, наливая жене чай. – А нам ничего не должно боятся. Меня-то уж в действующую армию владыка не отпустит.

– И слава Богу. Хватит с тебя самурайских пуль и маньчжурских сопок. У нас вон и Глаша подросла, и Лена учиться собралась.

– А вот про Елену-то Владимир Константинович тоже не забыл. Говорит, что в Москве у него старый друг в университете преподает. Хорошо бы ей туда. И не далеко.

– Не спокойно мне её отпускать, – посетовала Мария Семеновна.

– А что же беспокоится? Москва рядом, – успокоил жену Отец Иларион. – И на каникулы к нам приезжать станет. А я отцу Луке напишу, они с матушкой приглядят за крестницей. Их то богатыри разлетелись, Антон-то аж «кругом света» пошел. А с нами и Аглая останется. Веселая она у нас. Добрая.

– А мы-то как же?

– А мы тут, – утвердил отец Иларион. – С Богом.


По началу, когда мы только обживались, до сада у нас руки не доходили. Конечно, мы выкосили весь бурьян. Проредили разросшуюся и одичавшую вишню. И только потом, когда дело дошло до устройства въезда, решили разобраться с деревьями. И в этот момент-то и осознали какое тут все громадное.