– Эй! Эй! – Сосед Цукермана не унимался – все пытался отвлечь мужчину в проходе от «Таймс». – Видишь, кто рядом со мной?
– Теперь вижу, – последовал суровый, раздраженный ответ.
– Это он написал «Карновского». Ты что, в газетах не читал? Он только что заработал миллион баксов, а едет на автобусе.
Услышав, что в салоне миллионер, две девочки в одинаковой серой форме – две хрупкие, милые девчушки, вне всякого сомнения, хорошо воспитанные сестрички, едущие в центр, в монастырскую школу, – обернулись на него посмотреть.
– Вероника, – сказала младшая, – это тот человек, что написал книгу, которую мама читает. Это Карновский.
Девочки забрались с коленями на сиденья, чтобы развернуться к нему. Пара средних лет в ряду напротив девочек тоже обернулась.
– Давайте-ка, девочки, – сказал Цукерман почти с улыбкой, – займитесь домашними заданиями.
– Наша мама, – сказала старшая, взяв дело в свои руки, – читает вашу книгу, мистер Карновский.
– Замечательно. Но маме не понравилось бы, что вы разглядываете людей в автобусе.
Не сработало. Френологию они у себя в Святой Марии изучают, что ли?
Тем временем сосед Цукермана обернулся к сиденью за ними и стал объяснять какой-то женщине, что тут такого важного происходит. Пусть и она поучаствует. По-семейному.
– Я сижу рядом с парнем, который только что заработал миллион долларов. А может, и два.
– Что ж, – раздался тихий, воспитанный женский голос. – Надеюсь, такие деньги его не испортят.
Не доехав пятнадцати кварталов до офиса инвестиционного консультанта, Цукерман дернул за шнур, чтобы автобус остановился, и вышел. Уж здесь-то, в рассаднике асоциальных личностей, наверняка еще можно оставаться на людных в час пик улицах никем. Если нет, усы, что ли, отрастить. Возможно, это далеко от жизни, какую ты ощущаешь, видишь, знаешь и хочешь узнавать, но если понадобятся всего-навсего усы, бога ради, отрасти усы. Ты не Пол Ньюман, но уже и не такой, как прежде. Усы. Контактные линзы. Может, яркий костюм поможет. Постарайся выглядеть так, как выглядят сейчас все, а не так, как выглядели все двадцать лет назад на гуманитарном факультете. Меньше походи на Альберта Эйнштейна, больше на Джими Хендрикса. Да, и раз уж на то пошло, как насчет походки? Он так и так давно собирался ею заняться. Цукерман ходил, слишком близко ставя колени, к тому же чересчур быстро. Мужчине 180 сантиметров ростом лучше быть неторопливым. Но он неизменно забывал про неторопливость на первом десятке шагов – шагов двадцать, тридцать, и он, вместо того чтобы думать, как идет, погружался в мысли. Что ж, пришла пора к этому вернуться, тем более что пресса принялась пристально изучать его сексуальную состоятельность. Ходить так же агрессивно, как работаешь. Ты миллионер, вот и ходи соответственно. На тебя люди смотрят.