Глафира к ночи спохватилась:
«Хозяйки не было давно».
И в одиночестве решилась:
«Искать! Уже совсем темно».
На волю вышла. Ветер воет,
Вокруг запутаны следы,
И отчего-то сердце ноет
— Уж как бы не было беды!
Пошла по саду, кликать стала,
Бродила, не жалея ног,
И вдруг на счастье увидала:
Вдали мерцает огонёк.
Пошла быстрее, побежала,
Влетела в дверь и обмерла:
Она хозяйку увидала
В нелепой позе у стола.
В руке она листок держала.
Глафира, чтобы не порвать,
Бумагу изымать не стала
И начала подмогу звать…
Перенесли её в покои,
Там уложили на кровать.
Себя осталось успокоить
Да на судьбу лишь уповать.
Лишь к вечеру Наталья встала.
Глафире отдала письмо:
Не по себе мне что-то стало.
Когда написано оно?
С трудом служанка прочитала,
Пересмотрела на просвет
И утвердительно сказала:
Здесь никакой загадки нет.
Стихи написаны до смерти,
То — не какой-то странный жест;
Вы мне уж на слово поверьте. —
И… тайно наложила крест.
Меня твой вывод не устроил.
Он недоказанный и прост,
И лишь сомнения утроил,
Не дав ответа на вопрос:
Когда ж пройдут такие муки?
За что преследуют меня?
Уж недостаточно разлуки,
Чтоб не прожить без них и дня!
И вот, под ветвями берёзы,
Перед могилою простой
Стоит она, роняя слёзы, —
Цветок красуется живой.
И другу шепчет обещанья:
«Коли судьба в земле лежать,
Мои душевные посланья
Она не сможет задержать».
С тех пор она сюда ходила,
Какие б ни были дела,
Траву рвала, цветок поила
И тихо разговор вела.