– Где именно в Нью-Йорке вы жили? – Город был одним из мест, которые Анна мечтала посетить, если только удастся избежать участи, уготованной ей тетей.
– Какое-то время мы арендовали апартаменты в Ист-Виллидж[9], а затем сняли домик на побережье. Я познакомилась с одним очаровательным джентльменом, который позволил нам пожить у него. Быть может, ты о нем даже слышала, он владеет фирмой «МакЭлсон и Фабер холдингс». – (Анна не могла взять в толк, откуда она могла слышать о каком-то американском магнате, и посмотрела на Селену пустым взглядом.) – Нас объединила любовь к барочному искусству.
– Очень внезапная любовь к барочному искусству, которая вспыхнула в тебе, как только ты узнала, что он живет в роскошном, мать его, особняке, – добавила Эффи.
Тетя чуть не поперхнулась морковным салатом.
– Эффи, дорогуша, пожалуйста, не произноси бранных слов за столом, – ласково попросила Селена.
– В этом доме бранные слова запрещены в принципе. – Тон тети был резким, как удар топора по дереву.
Эффи же тихонько засмеялась и как ни в чем не бывало потянулась за блюдом с картофелем.
Селене пришлось вмешаться.
– Чем вы занимались все лето?
– Мы были заняты, – коротко ответила тетя. – Из каждого дня мы пытались извлечь максимум пользы, не так ли, Анна?
Анна кивнула, чрезвычайно смущенная серостью их с тетей будней.
– Мы много занимались, а недавно Анна закончила работу над замечательной вышивкой, не правда ли?
Анна кивнула еще раз, чувствуя себя все хуже и хуже.
– Боже, какое это, должно быть, увлекательное занятие! – На щеках Эффи наконец показались ямочки. Однако в ее улыбке явно читался сарказм. – Не расскажешь о нем поподробнее?
Анна не знала, что ответить. Она чувствовала себя настолько маленькой и жалкой, насколько это вообще было возможно. По-видимому, никто из них не знал, что сказать, а потому над столом повисло неловкое молчание. Аттис тихонько присвистнул. Анна украдкой бросила на него мимолетный взгляд и заметила, что молодой человек, по-видимому, получал искреннее удовольствие от их совместного ужина. Казалось, ее унижение стало для него неплохим развлечением. Анна отвела глаза, однако по-прежнему видела перед собой только самодовольное лицо Аттиса, столь же иллюзорное, как дым от свечей.
– Картошка очень вкусная, – весело сказал молодой человек. – Скажите, на чем вы ее готовили?