– В каком случае, Джузеппе?
– Яворский должен был лишний раз пересечь световой барьер. Дополнительный разгон и торможение. Но у Верблюда не было необходимости в таком маневре.
– А если наоборот – торможение и разгон?
– Какая разница? – сказал Базиола. – В обоих случаях это неоправданно, нелогично.
Надеин промолчал. Он прав, этот кибернетик, но будь он трижды прав, Надеин теперь не может поверить в гибель «Геркулеса». Нужно подумать. Допустить, что Верблюд на пути к Альтаиру дважды пересек световой барьер. Зачем?
– Если хотите, – предложил Базиола, – я проверю на компьютере. Пересчитаю все варианты. Для этого нужно время, но компьютеры свободны, по крайней мере до Передачи.
– Да, – без энтузиазма согласился Надеин. – Посчитайте.
Они вышли вместе. Надеин пошел на смотровую палубу, Базиола что-то говорил ему о вероятностях, и драматургу казалось, что кибернетика интересовал самый процесс расчета, а вовсе не результат. Разные полюса, подумал он. Базиола хочет проследить путь Кима с начала, не задаваясь конечным результатом. Что ж, это логично, Базиола ученый. А он – драматург, и он идет с конца, он знает, что произошло на самом деле, и должен доказать это. Что легче? Нет, что вернее?
На смотровой палубе было пусто и тихо. Надеин прижался лбом к холодному иллюминатору, смотрел на звезды, видел – «Геркулес» туманным облачком появляется в черноте пространства. Смолкают генераторы Кедрина, до цели еще далеко, но Яворский тормозит, у него своя цель…
По расчетам это должно было произойти в начале пятого месяца полета. Временем Яворский располагал в избытке, и он несколько раз проверил исходные цифры. Он рассчитал момент с точностью до секунды, поставил программу перехода в субсветовую область и даже ввел программу в навигатор, но пусковая кнопка оставалась в нейтральном положении.
Драматург намеренно усилил нажим в новой сцене. Все противоречия в характере Кима – романтизм и точный расчет, смелость и нерешительность – приходили сейчас в столкновение.
В сущности, маневр был необходим. Трасса не облетана, и лучше пожертвовать частью горючего, провести в полете оптическую разведку, чем рисковать неожиданным попаданием в поле тяжести нейтронной звезды или в пылевое облако.
Все это верно. Необходима разведка трассы – Яворский повторял это себе сотни раз на день. Он выбрал момент: пятый месяц полета, потому что (Верблюд заставлял себя не думать об этом) истинной причиной торможения была не разведка. Яворский размышлял, и желание увидеть ЭТО становилось все больше.