– Ты что, Доронин, тупой или больной! Такие предложения бывают один раз в жизни, от них не отказываются.
– Я сожалею, но ничего поделать не могу, – Доронин шагнул к столу и подал лист бумаги.
– Что это?
– Заявление об увольнении.
– Виктор Иванович, – директор повернулся всем телом к Зуеву, – он точно не в себе.
Зуев вместо ответа поднялся со своего кресла, подошел к Доронину.
– Саня, кончай дурить, ты пойми, это рост твоей личности, это карьера, приличная зарплата, в скором будущем квартира, наконец.
– Нет, я принял решение.
– Комедия, да и только! – развел руками директор, – прав был Грибоедов. Горе от ума. «Чин следовал ему – он службу вдруг оставил».
– Грибоедов написал комедию, а здесь глупость жизни, – Зуев повертел пальцем у виска и сел в кресло.
Напряженная пауза длилась недолго.
– Андрей Петрович, подпишите заявление, я свое решение менять не буду.
Директор постучал пальцем по столу, затем резко положил ладонь на стол.
– Сделаем так, товарищ Доронин. По закону ты должен отработать еще две недели. Сейчас я подписываю приказ о твоем назначении на должность начальника отдела. Валя, занеси приказ о назначении Доронина, – нагнувшись к селектору, сказал директор.
– Андрей Петрович, он у Вас в зеленой папке, – мгновенно отозвался в селектор.
– Ах, да, я забыл, спасибо, – директор вытащил из папки приказ, еще раз взглянул на Доронина и размашисто подписал.
Доронин молчал, его кольнула неуверенность, его звала перспектива. Предательская мысль змейкой вползала в душу.
– Что я хочу создать? У меня нет ничего, кроме мыслей, которые и назвать-то идеей нельзя. Просто навязчивая мысль ничем не подкрепленная, а возможно, попросту бред. Я обрываю нить, которую любой бы посчитал за счастье.
– Молчишь, не передумал? – спросил директор.
Колебания Доронина достигли предела, и он вяло проговорил:
– Согласен, к концу срока я окончательно приму решение.
– Вот что я тебе скажу! Если уволишься, то пока я здесь сижу, твоей ноги в институте не будет. Заруби себе это на носу, назад не возьму, – обиженный голос Андрея Петровича крепчал, он даже в подтверждение своих слов легонько стукнул кулаком по столу, – иди, принимай дела, работай.
Вернувшись в лабораторию, Доронин устало плюхнулся в кресло, его давили сомнения. Чтобы отвлечься, он попытался вникнуть в схему, собранную на стенде. Буквально через минуту он понял свою ошибку. Несколькими точными движениями он поменял местонахождение двух проводов, одновременно ругнул себя: