– Тащи Эллери Квина, «Девять месяцев до убийства».
– Двенадцать, – сказал я и отключил связь, чтобы дать Роману время поразмыслить.
– Что двенадцать? – спросил он, открыв мне дверь.
– Сыщик, – язвительно сказал я, – мог бы и догадаться. Ты читаешь этот роман двенадцатый раз. Но собственный рекорд ты еще не побил. Ты брал у меня «Восточный экспресс» тридцать два раза.
– Любой порядочный человек, – заявил Роман, – давно подарил бы мне эту книгу, чтобы не портить переплет, доставая ее с полки.
– Любой порядочный человек, – парировал я, – эту книгу купил бы. И еще «Дело о пропавшем свидетеле» Гарднера, а также сборник романов Джо Алекса, который по твоей вине я на прошлой неделе отдал в переплет.
– Сколько? – спросил Роман.
– Что – сколько?
– Сколько, – нетерпеливо сказал Роман, – я должен тебе за переплетные работы?
– Чашку кофе покрепче и историю расследования – покруче.
– Кофе – пожалуйста, а с расследованиями туго. Самое крутое расследование изобразила Батья Гур в своем последнем романе «Убийство в театре».
– Только не пересказывай сюжет! – воскликнул я. – Самое дурное качество человека – это желание пересказать сюжет детектива, да еще и приврать при этом.
– Не беспокойся, – успокоил меня Роман. – Я не читал этот романаи надеялся, что ты уже купил книгу и дашь мне ее, когда я расправлюсь с Квином.
– Почему же ты утверждаешь, что расследование Батьи Гур – самое крутое? – удивился я.
– Мне известно дело, которое Батья положила в основу книги. Правда, я не знаю, кто убийца.
– То есть? Тебе известно дело, и ты не знаешь?..
– Я знаю то, что происходило на самом деле, – пояснил Роман. – Но Батья обычно полагает, что реальность слишком тривиальна. Поэтому мне никогда не удается, читая ее роман, предугадать, кому она доверила роль убийцы.
– Это называется творческой фантазией, и не вам, полицейским, пытаться понять этот феномен. Писатель выше жизненной правды.
– Историк тоже?
– Историк описывает факты, – сухо сказал я. – А факты, да будет тебе известно, тоже выше жизненной правды.
– Не понимаю, – развел руками Роман. – У вас, историков, изощренная логика. Рукопожатие Руби с Аббасом – жизненная правда или исторический факт?
Я не успел ответить – зазвонил телефон.
У Романа Бутлера есть еще один существенный недостаток. Когда он разговаривает со своими сотрудниками, по выражению его лица невозможно догадаться, о чем идет речь. Доклад оказался довольно длинным, и я успел продегустировать кофе, сваренный, естественно, не Романом, а его женой Леей: самому Роману никогда не удавалось добиться такого аромата.