Записки - страница 21

Видимо длительные репетиции в танцевальном кружке с балетным уклоном привели к тому, что у меня на уроках физкультуры были самые лучшие результаты по прыжкам и бегу. И Арнольд Степанович отвел меня в спортивную секцию легкой атлетики к своему знакомому тренеру. Он посмотрел на мои успехи и пригласил на занятия. Совсем как детском фильме «Приключения Электроника», когда Сыроежкина смотрят тренеры в спортзале школы. После тренировок в хореографическом зале я стал ходить тренироваться на стадион в спортивную секцию спортивного общества «Труд». Через некоторое время меня стали привлекать для выступлений на спортивных соревнованиях по легкой атлетике сначала за школу, потом за свое спортивное общество «Труд». У меня хорошо получались прыжки в длину и бег на средние дистанции. Когда-то в 90-е годы я зашел в свою школу со своими детьми и встретил там Арнольда Степановича. Он подвел меня к стенду на стене зала «Школьные рекорды» и показал мне мою фамилию в строке: Прыжки в длину – 4м 75 см – 1970 год – Яковенко Владимир. Прошло более 20 лет, а мой рекорд не был побит! Мне было приятно. Но я вспоминаю, что к восьмому классу у меня перестали расти спортивные результаты и меня стали догонять сверстники и даже перегонять. Особенно плохо у меня складывались дела с прыжками в высоту. В это время всех спортсменов переучивали технике прыжка с перекидного метода, как у Валерия Брумеля, на новый метод – Фосбери Флоп. И, так как он у меня никак не получался, я решил что с активным спортом пора прощаться. Тем более, что впереди был выпускной класс и надо было больше уделять время школе. Но моя активная внешкольная деятельность способствовала, по крайней мере тому, что я не попал ни в какие плохие компании. А в эти времена в Балаково просто свирепствовали различные подростковые криминальные группировки. На многочисленных городских стройках не хватало рабочих и в Балаково создали три спецкомендатуры для условно осужденных. Сюда привозили со всей страны, как тогда говорили «на химию», осужденных условно для обязательной отработки на стройках народного хозяйства.. Эти люди жили в специальных общежитиях, которые запирались с 11 часов вечера до 7 утра. А утром их отвозили на стройку до окончания рабочего дня. После работы они могли свободно гулять по городу только до 11 часов вечера, но многие из них сбегали из общежития и совершали правонарушения. Такой наплыв криминально настроенных людей в небольшой город не мог не отразиться на общей обстановке и повлиял на поведение подростков. В наш двор частенько приходили мужчины из соседнего общежития для условно осужденных, чтобы попить портвейн за столиком и рассказать о жизни на зоне. Поэтому помню картинку из детства: с наколками и с фиксой, раздетый до пояса бывший зэк поет под гитару «про тундру, где мчит курьерский Воркута – Ленинград». Как-то быстро под влиянием таких персонажей город разделился на обособленные территории, которые контролировались какими-то подростковыми группировками. Пройти вечером по улицам города было небезопасно, могли подойти и под предлогом – дай закурить! – избить и ограбить. Довольно часто мой отчим, возвращаясь со второй смены, убегал от таких компаний. А подростку и днем сложно было одному пройти из одного района города в другой. Так и приходилось передвигаться с осмотрительностью и желательно группой не менее 5 человек. Мне приходилось в трудных ситуациях, когда окружала толпа, вспоминать кого-нибудь из гостей нашего двора, приходивших туда посидеть и выпить портвейна. Знакомство с кем-либо из этих авторитетов как-то сразу охлаждало у моих обидчиков желание развязать драку, но не всегда и это срабатывало. Мне казалось, что хулиганы ко мне привязываются и из-за моего внешнего вида. Во-первых, у меня была короткая стрижка, а иметь длинные волосы нам не разрешалось в школе. Учитель мог и отрезать волосы ножницами, чтобы отправить длинноволосого в парикмахерскую. Во-вторых, у меня были немодные брюки прямого покроя, а не клеш. Модные расклешенные брюки можно было только заказать шить в ателье за большие деньги, рублей за 12. Еще к брюкам нужен был широкий ремень и цветастая рубашка с длинными рукавами. Всего этого я не мог себе позволить из-за трудного материального положения семьи. Родители покупали мне перед школой костюм и две рубашки в магазине, которые носились потом круглый год. Вдобавок я начал быстро расти в седьмом классе и тогда мне или покупали новые брюки или перешивали брюки отчима. В общем я страшно комплексовал тогда по поводу своего внешнего вида. На школьном вечере, помню, завидовал одному парню из нашего класса. Он пришел на вечер в модной нейлоновой рубашке и все девчонки из нашего класса стремились потанцевать с ним, чтобы потрогать руками это чудо. Нейлоновые рубашки тогда только появились, про них говорили, что их можно не стирать и не гладить. В общем этот парень был королем вечера, а я где-то стоял в стороне и стеснялся своих вытянутых в коленках брюк и старой кофты. А уже пришел тот период в жизни, когда мне хотелось, чтобы девчонки обратили на меня внимание. Казалось все для этого у меня было, я хорошо учился, был отличный спортсмен. Благодаря любви к чтению я выделялся своими разносторонними знаниями. Поэтому в классе меня единогласно выбрали капитаном команды КВН и мы участвовали в школьном конкурсе команд.. Но всего этого было недостаточно. Чтобы тебя заметили, надо было быть не хорошим, а плохим парнем. Обратить на себя внимание наших девчонок тогда можно было двумя способами (помимо нейлоновой рубашки): или стать авторитетным уличным хулиганом или стать радиохулиганом.