В библейских книгах Вельзевул встречается в двух неодинаковых смыслах. В Ветхом Завете он упоминается как местное божество филистимлян, пользовавшееся известностью в качестве оракула, и у соседних народов, в том числе у евреев в период их уклонения от истинной религии. В Новом Завете имя «Вельзевул» употребляется в смысле сатаны и главы бесов. Каким образом иудейская демонология отождествляет Вельзевула с сатаной – неизвестно. В современной науке существуют два толкования:
1) по-видимому, в еврейской среде бытовало имя сатаны «Забулус», перешедшее впоследствии в народную христианскую латынь (от искаженного греческого «диаволос»), в таком случае «Вельзевул» значит Ваал (Баал) – дьявол;
2) еврейский глагол, звучащий как «забал» – «вывозить нечистоты» в толковании раввинов использовался как метафора и означал духовную «нечистоту» – отступничество и идолопоклонство. В таком значении «Вельзевул» – «Повелитель скверн».
Таким образом, сатана – это дьявол, это – Вельзевул, это – Ваал-Зебуб. Ваал (первоначально Балу, Баал) значит буквально «господин», «владыка» – в западно-семитской мифологии обычное прозвище богов отдельных местностей и соответствует названию богов у древних евреев. Последние, однако, с незапамятных времен провели резкую разграничительную черту между своим богом и Ваалом, причем термин «Ваал» употреблялся ими для обозначения самого низменного идолопоклонства и никогда не прилагался ими к своему богу, но в обыденной речи имел значение «господин». Баал (Балу) – бог бури, грома и молний, олицетворение оплодотворяющего землю дождя, именовался богатырем, сильнейшим из героев, скачущим на облаке князем (возможно, отсюда библейский Вельзевул); известны его изображения в виде быка (символа плодородия) или воина с копьем-молнией в руках.
Итак, мы для себя, так сказать, идентифицировали того удивительного иностранца, который однажды весенним вечером появился на Патриарших прудах. Вспомним, кстати, каким представал Воланд перед Маргаритой. Впервые увидела она его лежащим в грязной рубахе на постели, с амулетом на шее в виде золотого жука на цепочке, в окружении дьявольского племени – чем же он не «повелитель скверн», не уважающий женщину, творение бога? (Хотя, на наш взгляд, встреча эта более напоминает древний шумеро-аккадский ритуал праздника плодородия – вступление царевны-жрицы богини плодородия в брачный покой бога для совершения священного брака.) И в последний раз увидела она его: «И, наконец, Воланд летел тоже в своем настоящем обличье. Маргарита не могла бы сказать, из чего сделан повод его коня, и думала, что, возможно, это лунные цепочки, и самый конь – только глыба мрака, и грива этого коня – туча, а шпоры всадника – белые пятна звезд». Разве не узнаем мы в нем Вельзевула-Балу?