После обеда они отправились на каток. Уходя из дома, Тимофей спросил:
– Анна Петровна, я не слишком вас нагрузил тем, что Маша у нас задержалась?
– Чудесная девчушка, Тима. Не смею советовать, но тебе бы следовало навсегда оставить её в этом доме.
– Это стоит обдумать.
Когда с Петровки они свернули во двор и вышли к катку, Маша рот раскрыла от удивления: столько раз бывала в этих краях и даже не подозревала, что здесь есть такое. На протянутых через всё пространство катка проводах светились разноцветные лампы, звучала тихая музыка. Любители плавно и спокойно скользили по кругу. Здесь не было беготни «паровозиком» с криками и гвалтом, как это водится в парке Горького, здесь никто не толкался, не пытался показывать свою удаль. Развлекалась чинная публика. Катались Тимофей и Маша недолго, она была ещё слаба и быстро устала. К тому же вновь стала покашливать, и это встревожило его. Кашель настолько преследовал её, что у него сложилось мнение, будто это не что иное, как следствие не вылеченной когда-то простуды; надо бы непременно показать Машу врачу. И сделать это следовало безотлагательно, в самое ближайшее время. Он взял такси и уже в пути попросил шофёра завернуть на Патриаршие пруды. Подумал: «Вдруг застанем Екатерину Васильевну дома». Не получилось. Рина Зелёная давала очередной концерт. Водитель, на всякий случай ожидавший у подъезда, быстро доставил их к дому на Тверском бульваре. Напоив чаем с мятой и мёдом и хорошо укутав, он уложил Машу в постель. Заснула она, едва голова коснулась подушки. Тимофей же отправился в свой кабинет; он не привык рано ложиться, так же, как не привык поздно вставать. Утром они не виделись, Тимофей чаще всего уезжал на службу, когда Маша ещё спала.
17
В этот день, улучив минуту, Чумаков позвонил в Центральный институт усовершенствования врачей и попросил к телефону профессора Рабухина. Того на месте не оказалось, сегодня Александр Ефимович консультировал в Центральной больнице МПС на Волоколамском шоссе. Пришлось дозваниваться туда. С первого раза не получилось, так как прервать обход и осмотр больных не было никакой возможности. Когда он занимался пациентами, ничего другого для него не существовало. К концу дня однако дозвониться удалось. Профессор, внимательно выслушав, предложил привезти Машу к нему на обследование, и не в Институт, а непременно в больницу, и рекомендовал сделать это как можно быстрее. Тут же они согласовали день и время.