* * *
“Море и ветер могучи сами по себе, – и без нас. Таков и язык, – пишет Айги, – поэт входит в язык, – язык “зарабатывает” соответственно его энергии. Но, чур… – здесь нет полного “тождества”. Чур… – ты, даже ослабевший, замечаешь такие гребни и валы языка: в них как бы бурлит и его “автономная” энергия, “разошедшаяся “сама по себе”, – ты успеешь еще направить кое-что из этой энергии “в свою пользу…”
Энергия значит тут то же, что и вдохновение, оно недостижимо путем волевого усилия, оно – случается, оно – событие в чистом виде. Все остальное – что требует сверх этого авторского вмешательства – есть работа; ее нужно делать с “тактом”, “умом” и “мастерством”. Автор стихотворение не создает, он делает его возможным.
* * *
“Лучше всего… легче всего я пишу, – сказал Айги в одном разговоре, – перед самым засыпанием”. “Во время предсонья”, уточняет он, охватывает его порой некое предчувствие или ощущение, чье содержание, смысл и цель остаются для него, однако, закрытыми: “Тогда я отдаюсь инстинктивной жестике писания”.
Писать как глагол, обозначающий действие, в русском языке употребляется и в рефлексивной форме; таким образом, акт писания определяется как безличный процесс с собственной динамикой – писаться, пишется.
И в этом смысле Айги стоит также где-то “между”; здешность и теперешность движения его письма в основном происходит между явью и сном, сознанием и сновидением, “волком и собакой”.
…Сон-Шепот. Сон-Гул.
Человек – ритм.
Сон, по всему, должен “разрешить” этому ритму быть самим собой (не суживаться, не перебиваться под действием других ритмов).
Сон-Поэма-сама-по-себе.
“Кажется, – отметил как-то Филипп Жакоте, – будто нужно спать, чтобы слова пришли сами собой.
Да… они должны быть бы уже здесь, прежде чем о них подумаешь”.
* * *
Кажется, что в поэзии Геннадия Айги простые вещи естественного мира жизни возвращаются записанными вещами-словами. Круг этих вещей и слов количественно довольно ограничен. Лишь самое простое, родное годится для его поэзии в качестве темы. Напрасно искать у него ссылки на урбанистические или постмодернистские реалии; ни как тема, ни как факт не фигурируют у Айги война и экологическая катастрофа, мафия или СПИД, терроризм или жертвы наркомании, в его стихах нет аэропортов, модных курортов, фабрик, солнечных закатов, парникового эффекта.