Кирилл засмеялся, он давно привык к специфическому врачебному юмору своего друга Валера нёс службу судового врача.
– Дай телефон, – попросил Кирилл, – жене позвоню.
– Рано тебе ещё трындеть по телефону, – строго сказал Валера, – Только в сознание пришел. Сегодня полежи пока. Сил наберись.
– Гад ты Романов, – вздохнул Кирилл и поморщился от тупой боли в грудной клетке.
– Болит? – Валера откинул одеяло и осмотрел товарища, – не делай глубокие вдохи пока. У тебя переломы ребер.
– Что ещё?
– Всё остальное цело, не переживай. Вот только физиономию твою малость рихтануло. Но это дело поправимое.
– Валерий Сергеевич! Вы к нам с проверкой?
В палату вошла Вера Михайловна Брянцева врач хирург зав. отделением. Первое что замечал человек при знакомстве с нею это были её глаза бесподобно зеленые, сверкающие как драгоценные камни.
– Да вот! – Валера встал, – Должен же кто – то контролировать процесс лечения ценного кадра.
Вера Михайловна улыбнулась.
– Как ты себя чувствуешь Кирилл?
– Всё болит, – ответил он.
– Это хорошо, – засмеялся Валера, – Значит живой пока!
Погода поменялась небо заволокло тучами и по стеклам молотил дождь вперемешку со снегом. Сгущались серые северные сумерки. Кирилл уже вполне пришел в себя и ему очень хотелось позвонить жене. «Как она там, – думал он, глядя в окно больничной палаты, – Извелась, наверное. А ведь волноваться ей нельзя пятый месяц беременности».
Он закрыл глаза вспоминая Лизу в домашнем халатике и мягкой кофточке под которой угадывался округлый животик бедующей матери. Малыш начинал толкаться, когда Кирилл прикладывал ладонь к животу жены. Лизу это раздражало, но любящий муж списывал всё усиливавшуюся вспыльчивость супруги на её состояние и старался не обращать внимания на капризы. «Сейчас бы оказаться дома», – Кирилл улыбнулся чувствуя, как внутри разливается тепло от одного только воспоминания о жене. Всё было хорошо, всё обошлось, но что – то необъяснимо тревожное шевелилось в душе. В памяти снова и снова всплывали картины пожара. Огонь как джин, выпущенный из бутылки пожирал всё вокруг с бешенной скоростью. Потом прогремел взрыв. Кирилл вздрогнул словно опять ощутил на себе объятия рыжего пламени и острую боль от осколков, вонзающихся в живую плоть. Он открыл глаза. За окном совсем стемнело. В открытую дверь палаты лился желтый свет из коридора. Он осторожно сел, стараясь не делать резких движений. В палату заглянула медсестра.