Дядюшка Алонсо как отец-основатель
Вся эта увлекательная история с участием ярких представителей клана Борджиа должна была с чего-то и с кого-то начаться. Она началась с Испании. Точнее – с Арагона. Еще точнее – с Валенсии, где гнездился славный аристократический род по фамилии де Борха, представители которого верно (или не очень – здесь уж как получалось) служили арагонским королям, а некоторые из них – еще и ударно трудились на церковной ниве. Одним из таких ударно трудившихся был некий Алонсо де Борха, избравший себе не военное поприще, а духовную стезю. С юных лет он хорошо учился – всем ребятам пример! – и достиг немалых успехов в деле изучения канонического и гражданского права. Быть грамотным юристом в те времена – хорошо, но недостаточно. Надо, чтоб обстоятельства сложились благоприятным образом лично для тебя. И побольше хаоса, неразберихи, трудностей и неожиданностей, хейта, хайпа и шейминга. Именно на такой волне часто всплывают из глубин персонажи типа Борджиа.
С чем-чем, а с хаосом и неразберихой в период жизни Алонсо де Борха все было в полном порядке, даже с избытком, поскольку в хаосе церковь тогда утопала по самую тиару[1]. Прямо в год рождения Алонсо папе Урбану VI, благодаря его скандальному характеру, удалось расплеваться со своими кардиналами и довести католическую церковь до схизмы, то есть до полномасштабного раскола. Оплеванные Урбаном кардиналы сильно обиделись и при живом понтифике избрали еще одного, более, с их точки зрения, приличного и сговорчивого гражданина, с которым хоть нормально работать можно было, не рискуя получить в лоб чернильницей или Священным Писанием по мордасам – за недостаточную духовность. Новоизбранный папа (точнее, антипапа) принял имя Климента VII и на радость некоторым несознательным кардиналам вернулся в Авиньон, чего категорически не хотел делать Урбан VI. Только что закончилось знаменитое «авиньонское пленение пап»[2] – и что? Песня хороша – начинай сначала.
В общем, уважаемые понтифики взаимно друг друга обматерили предали анафеме, иначе говоря, отлучили от церкви. А земным государям пришлось выбирать, какой духовный лидер им больше нравится (точнее, кто у них вызывает меньшую неприязнь) и за которого они смогут вступиться. Тогдашний арагонский король молчал, зато высказался арагонский прелат