– Ну, пошли, перекурим, а там я в пункт раздачи пиздюлей забегу, как раз что-нибудь прихвачу.
Мальцев нервным движением сорвал пиджак со скрипящего пафосом огромного кресла и вышел вслед за молодым.
– Волчары опущенные, по пасти им надавать надо, – тихо гремел браслетами малолетка-преступник.
– Да черти они немытые, – ответил Вова. – А ты здесь какими судьбами?
– Да как, Вов. Я с кентом отжал айфон у чепушилы одного на районе. За малым спихнуть не успел, приняли гондоны эти прям у барыги, прикинь.
– Бывает. А че, барыга твой с ними на теме, что ли?
Вова открыл пачку сигарет, достал парочку самых стройных и протянул малолетке.
– Да хз. По ходу, да. Ссученный, блядь.
Малолетка с нескрываемым удовольствием сигареты принял.
– В отказ поздняк уже идти? – сочувственно спросил Вова, уже зная ответ.
– Поздняк. Они кенту моему начесали, типа, напиши, что этот кент твой, то есть я, глава вашей ОПГ, а ты сам не при делах. Тебе условка, кенту – пятера. Или, кричат, с кентом на двоих мазу тянуть будешь?
– И че, он повелся?
Вова искренне удивился глупости подельника малолетки, не знающему азов.
– Повелся. И теперь каждому по трехе, – обреченно выдохнул беспризорную тоску малолетка.
– Вот же дебил, – Вова коротко махнул рукой на испорченные статьями юные судьбы. – А вообще, многовато вам шьют.
– Так мы чепушиле немного по голове дали. Ну как немного…
Малолетка-преступник потупил припухшие глаза в пол, озорно улыбаясь.
– Ну что, одумался? – ошарашил вопросом, точно ведром холодной воды за шиворот, внезапно выросший за спиной Мальцев.
Молодой мент резко схватил за руку мальца-преступника и вывел того из кабинета, точно непутевого, нашкодившего сына из кабинета директора школы.
– Так вы же не рассказали до конца, – пожал плечами Вова.
– А. Ну да. Кофейку, может? – включил доброкопа Мальцев.
– Да нет, спасибо, – Вова закинул руки за голову. – Это для сердца вредно, говорят. А в наше время холодных ветров и скользких людей и так не избежать сердечной драмы.
– О как. Смотри, пиздюля уже греются.
Мальцев, щелкнув электрочайник, развалился на стуле. Вова восседал напротив – их снова разделил стол с чистыми листами бумаги, где писать нужно исключительно набело. И исключительно правильные для тебя вещи.
– Это радует, но вернемся к теме.
– Так вот, – следователь насупил угловатые брови и напряг морщинистый лоб пуще прежнего. – Когда ты с утреца пришел и увидел, что сгорела твоя задрота, звякнул кенту, типа впрягись в тему, макли пробьем – ты же при баблишке, на тебя один хер никто не подумает. А я тебе взгрею процентов тридцать от страховки.