– А я – с той минуты, как мы поженились, – поддразнила его Эрика.
– Статус. – Роберт кивнул. – Я забыл, что только статус способен сделать женщину счастливой.
Слева потянулась ржавая ограда с острыми пиками, за которой плотной стеной стояли деревья.
– Какой жуткий забор, – пробормотала Эрика. – Понятно, что без него нельзя, ведь это частная территория. Но почему его не заменили или хотя бы не покрасили?
– Скорее всего, не успели. – Роберт притормозил перед поднятым шлагбаумом рядом с пустой будкой охранника. – До открытия еще три недели. Ремонтная бригада работает без выходных.
– Зачем здесь шлагбаум? – Эрика недоуменно смотрела на деревянный брус с облупившейся краской, под который нырнул автомобиль, свернув с основной дороги.
– Отель пустовал двадцать лет. Наверное, поставили, чтобы не лазили местные мальчишки.
Машина медленно катилась по грунтовке к видневшимся впереди распахнутым воротам.
– Здесь нужно проложить асфальт, иначе таксисты будут высаживать постояльцев возле будки.
– Вживаешься в роль управляющей? – посмеиваясь, спросил Роберт.
– Просто не люблю беспорядок.
– Мне не хватало твоих замечаний, твоего беспристрастного взгляда. Теперь, когда мы вдвоем, дело пойдет гораздо быстрей. Обратного пути нет. Все номера забронированы. Все до единого – начиная со второго июня и до конца сезона.
– Не слишком ли велика ответственность? – с сомнением заметила Эрика.
– Не забывай, раньше я уже владел отелем. Правда, в Корнуолле, но принцип управления, в общем, везде одинаковый. Надо работать с полной отдачей, забыв про «не хочу» и «не могу». Да и может ли быть по-другому в таком замечательном месте? Море, солнце, хвойный аромат, никаких полуфабрикатов из супермаркета… Мы попали в рай, и я собираюсь насладиться им сполна!
Над их головами тесно смыкались ветви деревьев; одна ветка больно царапнула Эрику по лицу; она пригнула голову и ехала так до самых ворот, на створке которых болталась толстая ржавая цепь.
Когда автомобиль въехал в ворота, Роберт заглушил мотор, и сразу стало очень тихо.
Лучи заходящего солнца почти не проникали сюда сквозь плотный шатёр из крон, в ветвях которых щебетали птицы. Заросшую травой площадку и уходящую вглубь территории подъездную аллею обволакивал вечерний сумрак, пронизанный мягким золотистым светом, струящимся сверху.