– Не плачь, прошу тебя. Ты же знаешь – тебя все любят. С Божьей помощью обязательно поправишься.
– Я не боюсь. И не цепляюсь за жизнь. Я просто устала от жизни, от одиночества.
Она замолчала. Надя сидела еле дыша.
– И в Бога тоже не верю, – продолжала Тасо. – Он покинул меня еще при рождении. Одни рождаются желанными, и всю их жизнь они окружены заботой любящих родителей. Ты знаешь, это чуть ли не самое главное в жизни. Особенно любовь матери, которая сопровождает тебя по жизни, как ангел-хранитель, где бы ты ни находилась и чем бы ты ни занималась. С любовью матери ты чувствуешь себя как под большим зонтом. Мне было три месяца, когда мой отец оставил мою мать. Матери было восемнадцать лет. Она сама росла сиротой и вряд ли что-то понимала в семейной жизни. Меня забрал на воспитание брат отца. У них не было своих детей. Когда я его спрашивала, где моя мама, он каждый раз рассказывал мне одну и ту же историю. Однажды он поздней ночью возвращался домой. Ехал на лошади, запряженной в телегу. Вдруг в придорожных кустах услышал детский плач. Вначале он хотел проехать мимо. Но потом передумал и подобрал меня. В этот рассказ я верила все детство. И уже тогда я знала, что я хуже всех на свете. Раз у других были родители, а я – никому не нужный брошенный ребенок. Жена дяди Нина работала бухгалтером. Умная, рассудительная, работящая, но очень строгая. Я с детства не только не слышала ласковых слов, но не видела даже ее улыбки. По утрам я вглядывалась в ее глаза, стараясь угадать ее настроение. Если оно было хорошим, я бывала счастлива. Если настроение бывало плохим, я старалась не разговаривать, ходила тихо по дому и целый день молча занималась хозяйством. Я боялась ее.
Кушать старалась мало, хотя все время очень хотелось есть. Почему-то всегда казалось, что еды я недостойна. Когда, играя и прыгая, случайно падали соседские девочки, к ним тут же подбегали мамы, охали, дули на рану, гладили по голове, целовали и успокаивали их. Как бы сильно я ни падала и ни ударялась, я тут же быстро вскакивала, весело улыбалась и убегала. А затем, укрывшись где-нибудь в укромном уголке, присев на корточки, пыталась сдержать горькие рыдания. Мамы моих подруг всегда в пример им приводили меня: «Видишь, Тасо никогда не плачет, как бы сильно она ни ударилась». Я бы тоже, наверное, могла плакать навзрыд, если бы у меня была мама. Как же мне хотелось ласкового маминого прикосновения! Как хотелось обнять мамины колени, прижаться к ней.