– Но как же? – изумилась та. – Это точно папа.
– Нет, ты ошиблась.
В это время заревел мотор, и машина стремительно понеслась прочь от них, оставив девочку в полной растерянности.
* * *
Прошло двенадцать лет…
Кэори сидела в клинике рядом с кроватью матери, держа ту за руку. За всё время, что прошло после развода, они получили совсем скромную сумму. Отец исправно платил алименты, проблема была в том, что ему удалось с кем-то договориться, чтобы выплаты были в разы меньше.
Именно поэтому мать девушки перебивалась с одной работы на другую. Платили мало, но на скромную жизнь хватало. Она так и не вышла замуж во второй раз, хотя за ней ухаживало множество мужчин. И всё же мать полностью посвятила себя дочери, что и сыграло с ними злую шутку.
И вот Кэори сидит у остывающего тела, а по щекам бегут слёзы. Доктора не смогли спасти женщину без страховки и без гроша в кармане. Никто не помог в трудную минуту, они всегда оставались вдвоём, но теперь девушка одинока.
– Мама, – прошептала Кэори одними губами. – Прости…
– Ока Кэори? – в палату вошла женщина-врач с печальными глазами. – Меня зовут Эйми… мне очень жаль. Вот, – протянула планшет с несколькими бумагами, – подпиши, и мы сделаем всё остальное.
– Что с ней будет? – девушка не отпускала мать, что ещё час назад была жива.
– Кремация, – ответила врач. – Прости, но это всё, что мы можем.
– Спасибо, – пробормотала Кэори, взяв в руки бумаги. Она не могла поднять взгляд, предпочитая оставаться за «стеной» длинных волос, не желая никого видеть.
– Соцработники скоро приедут. Они помогут…
– Нет, – мотнула головой та. – Мне почти восемнадцать. Осталась пара месяцев. Я буду у себя дома.
– Но, Кэори, – попыталась возразить женщина. – Это будет тяжело, поверь.
– Разве вы можете меня понять? – девушка впервые подняла красные от слёз глаза. – Единственный родной человек в вашей жизни болел раком?
Да, она понимала, насколько грубо это звучит. Но в тот момент ей было наплевать.
– К сожалению, каждый человек сталкивается со смертью, – Эйми, как ни странно, не обозлилась. Наоборот, в её глазах Кэори и правда увидела понимание и сочувствие. – Рано или поздно мы остаёмся одни. С этим приходится жить.
– А если я не хочу?! – с вызовом воскликнула та.
– Тебе придётся, – взгляд женщины стал цепким и холодным. – Или ты предашь всё то, что сделала для тебя мама? Она всю жизнь посвятила одной тебе. И не простит, если ты наложишь на себя руки, – и, чуть потеплев, продолжила: – Тебе придётся смириться и бороться, хотя бы ради её памяти.