– Куколка, ты с нами или как?
– Какого керпинского мерина она нам нужна? Пусть валит куда шла, – Бздыщ отошел подальше и похоже, что почувствовал себя неуязвимым. Зря. Ох, зря. Я же догоню и очень быстро. И выполню свое обещание насчет зубов. Не просто так я о подобном упомянула.
– Я не с тобой разговариваю, – твердо, в перерыве между приступами кашля, ответил Чахлый.
Бздыщ сразу же как-то стушевался, поник плечами.
– Я чо? Я ничо. Просто так. К слову пришлось.
– Вот и молчи в тряпочку, – не сдержалась и высказалась. Если бы был ближе, то непременно пнула под тощую задницу.
Бздыщ что-то начал бурчать под нос о наглых сучках, которые падают, словно снег на голову, и которым надо ноги выдернуть откуда они растут.
– Я все слышу, – решила обозначить, что готова принять меры.
– Так я не про тебя речь толкаю, есть одна краля – все на коммерцию переводит, мол дам за сиську подержаться, только денежку давай. Пришлая она. А я может к ней со свей душой, я может люблю ее всем сердце.
– Ты бы свои мысли не озвучивал языком без костей, а то могут неправильно понять. Вот как я, например. Могу подумать, что все словесные экзерсизы направлены в мою сторону. А я девушка нервная, могу и не сдержаться. В ухо дать.
Пока я препиралась с Бздыщем, Чахлый ушел во тьму.
– Эй, Чахлый, ты куда подался? – окликнула его.
– Туда, где жизнь слаще, – было мне ответом.
Я сорвалась в легкий бег, догоняя мужчину. Бздыщ же ковылял где-то сзади. Похоже, что я его очень хорошо приложила, хоть и хорохорится мужик.
– Чахлый, куда ты так припустил?– насилу догнала. С виду больной и хилый, а ходит, словно стайер.
– Комендантский час приближается. Деточка, ты где до этого жила? Под колпаком?– поинтересовался у меня мужчина.
– Вот только не надо меня деточкой звать. Сразу чувствую себя маленькой девочкой.
– А кто ты? Если не деточка. Ты себя в зеркало видела?– бросил Чахлый.
– Ну видела. И что?– я осознанно провоцировала его.
– А то. По сравнению со мной ты деточка, – отчего- то решила больше не настаивать. Что-то было в этом мужике, что не позволяло с ним сильно фамильярничать. Внутренняя сила, как дрожащий мотылек, время от времени выбивалась из-под матовой оболочки ауры.
– Ладно. Проехали. Жила в доме....с папой, – сердце пронзила острая игла. Было так тяжело вспоминать недавние события.