За дверью внезапно раздались шаги, за ними последовал уверенный стук в дверь. На мгновение я решила: Хал вернулся, но в комнате показалась Лин. Ее глаза испуганно сверкали даже в темноте. Увидев меня, она выдохнула и заметно расслабилась, но напряжение не покинуло ее плечи до конца. Что-то произошло.
– Только не говори, что по дороге он пробил лбом одну из стен и теперь придется делать ремонт, – устало выдохнула я.
– Нет, альтьер Вальдек ушел, но… вам стоит знать: когда он уходил, столкнулся с его высочеством.
Я тут же вскочила и схватилась за одежду:
– Что?! Почему ты сразу не сказала… где они?
– Нет-нет, альтьера, ничего ужасного не произошло! – зачастила Лин, пытаясь меня успокоить и одновременно подавая домашнее платье. – Альтьер Вальдек сразу же удалился, как я и сказала.
– А Александр?
– Сначала тоже ушел, но после вернулся. Ждет вас внизу. Я оставила с ним пару человек… понимаете, на всякий случай.
– Ты меня до Посмертья доведешь такими заявлениями!
Лин в долгу не осталась:
– А вы меня – своими необдуманными действиями, альтьера! Между прочим, я с самого начала предлагала действовать иначе, когда вы… когда мы доставили альтьера Вальдека в ваш дом.
– Ты предлагала закопать его живьем, – мстительно напомнила я. – И вообще, мне казалось, он тебе нравится.
– Нравится, в том-то все и дело.
Похоже, с точки зрения Лин быть закопанным живьем лучший исход, нежели знакомство со мной. Интересно, она и о себе так же думала?
– Приведи Александра в сад, пусть ожидает там.
Лин одобрительно кивнула и убежала. Я же, натянув поверх одного платье второе, поняла, что делаю что-то не то. Переоделась, села на пол. Подползла к окну, выглянула на улицу. Ничего не увидела.
Правда в том, что больше всего на свете мне хотелось пригласить Александра в дом. Открыть окно и закричать во все горло, лишь бы он меня услышал и прибежал. А он так и сделает. Он уже здесь. Впервые за очень долгое время. После последнего нашего разногласия принц приходил, но я слишком злилась на него за все. За его глупость в важных вопросах, за желание причинить мне боль. За его принцессу. Августу, бледную и болезную. Мы с Александром не разговаривали будто тысячу лет, и я ужасно по нему тосковала. И все равно прогоняла, как выяснилось – все это происходило под надзором Актера, который происходящее интерпретировал по-своему.