– А что же сам Сергей Николаевич? Он что-нибудь успел сказать в свое оправдание?
– Он еще не приходил в себя.
– Вот оно как, хм… Это же странно, разве нет?
– Человек напился. Отсыпается.
– Вторые сутки? – я почувствовал, что брови у меня сами собой поползли вверх. – К тому же с его здоровьем?
– Его здоровье сейчас волнует меня меньше всего, – Алексей Николаевич устало посмотрел на меня. – Дело в том, что надо предпринимать действия, которых я длительное время старался избегать. А теперь придется буквально резать по живому.
– Может быть, лучше повременить и дождаться, когда он придет в себя и сам сможет объяснить происходящее?
– Каждый час ожидания стоит нам слишком дорого. Хворостов арестован и вологодские дворяне вряд ли воспримут это иначе, как оскорбление, если окажется, что все это было сделано зря, если хоть кто-то подставит это все сомнениям – проблем будет очень много.
– Справедливостью тут и не пахнет, знаете ли.
– Максим, это все вообще несправедливо. Один, оказывается, всю жизнь считал, что его несправедливо не допускали к трону. Старшая дочь теперь хочет, чтобы ее жизнь что-то значила и тоже желает править. Осталось только Борису выделить губернию, чтобы он там правил. Аня среди них самая здравая, – он подпер рукой подбородок. – Зря ты ей всего этого наговорил.
– Я поделился с ней мыслями, – ответил я сердито. – И не могу сказать, что мои доводы были лишены оснований. Но Григорий Авдеич заявил, что у вас есть для меня какое-то задание.
– Есть.
– Значит, мы тоже не придерживаемся больше старых планов? – уточнил я.
– Старых планов? Максим, боже, будь серьезен! Висит угроза масштаба всей Империи! Моя брат пойман среди заговорщиков, убит главный казначей. Какие еще старые планы?
– Я всего лишь уточнил.
– Уточняю здесь я, – отрезал император. – Будь добр, просто исполняй и все. Планы новые и…
В кабинет вошел Подбельский:
– Простите, я думал, что вы уже все.
– Григорий Авдеич, у меня уже сил нет, – взмолился император. – Помогите мне с объяснениями. Юношеское упрямство я в одиночку не преодолею.
– С дочерью справились, а здесь – тем более все получится.
Я покосился на профессора – сомнительно, что императору удалось справиться с собственной дочерью, учитывая яростное стремление оправдать собственного дядю. Более вероятно, что она попросту согласилась с доводами отца, лишь бы не продолжать спор. Примерно то же самое соглашался сделать и я, однако меня напрягали новые планы его величества.