– Это… это какая-то шутка? – пролепетала она, бледнея с каждой секундой все больше и больше.
А как же то прекрасное кольцо? Разве он не собирался подарить его ей сегодня вечером, делая предложение руки и сердца? И тут сердце предательски пронзил ледяной осколок этих льдисто-голубых глаз. Нет. Нет, нет и еще раз нет, мелькнула догадка, раня еще сильнее. Это кольцо предназначалось не ей. А кому? Кому тогда? Еще одна болезненная догадка пронзила сердце навылет: Жеке.
– Ален, я разве похож на шутника? – вскинул светлую бровь парень.
– Нет, – чуть слышно прошептала девушка, чувствуя, что близка к обмороку, но старалась держаться из последних сил.
– Ну так давай, шевелись, собирай свои вещи, и на выход, – кивнул он равнодушно в сторону двери.
– Но, Виталик, как же так? – судорожно всхлипнула она, силясь не разрыдаться, иначе он просто вышвырнет ее в том что сейчас на ней есть, а вещи покидает с балкона.
– Прости, малыш, но ты мне надоела, – проговорил парень, пожимая плечами. – Причем уже давно… да и матери ты никогда не нравилась, а тут так кстати компания отца собирается сливаться с компанией отца Жеки, и, мы с ней решили, что нам лучше быть вместе… любовь-морковь и немного бизнеса.
– Но… но ты же говорил что любишь меня! – не сдержалась Алена, не в силах вынести такого предательства. – Ты же говорил…
– Ну, говорил, – не отрицал тот, все так же равнодушно пожимая плечами. – А ты и поверила… дура.
Дура и есть, дура, дура… слезы градом покатились по щекам, в глазах потемнело, и она зажимая себе рот рукой, чтобы не заорать, до боли прикусила себе ладонь, чтобы не потерять сознание.
– Ладно, – вздохнул Виталий, взглянув на часы в золотом корпусе. – Я пошел, сейчас придет домработница, проследит чтобы ты собрала свое шмотье, не прихватив чужого, приберет все здесь, а вечером я привезу в гнездышко Женю…
– Я жду ребенка! – выпалила Алена, цепляясь за соломинку, в надежде, что хоть это растопит лед в сердце расчетливого красавца, но увы, чуда не произошло.
– О, – вскинул тот брови и полез в карман, вытащив бумажник, он бросил на стол купюру в пять тысяч. – Сдачи не надо.
Алена смотрела на деньги, на бросившего их парня, легкой походкой покидающего гостиную, и тут уже спасительная темнота накрыла ее с головой словно одеялом. Она потеряла сознание.