– Ну, по пути потому что. Нас доведут до дому, а их погонят дальше, а может, и на шахтах оставят работать, вон мужиков почти всех в армию забрали, женщины в забое работают.
– Не верю я. Не зря ж нас охраняют. Сказали бы: идите, куда кто хочет, и дело с концом. А так глянь, по команде нужду справляем и из строя не выпускают. Для чего-то мы им нужны. Мне дед рассказывал, что когда в германскую в плен попал, так их восстанавливать разрушенное заставляли, вместе с ними и гражданские были.
– Вань, заткнулся бы ты – и так тошно. Скоро дойдем до города, вон уже и терриконы видны.
К вечеру колонна входила в город. Как только показались очертания шахты, немцы засуетились. Их вдруг стало больше, откуда они взялись – никто так и не понял, колонну по периметру оцепили солдаты.
– Передать по колонне! – заорал переводчик. – Город проходим, потом будет привал. Из колонны не выходить! За попытку бегства – расстрел!
Гриша искоса глянул на Ваньку, тот позеленел, его трясло. Губы судорожно дрожали. Он то и дело повторял:
«Я ж говорил; я ж говорил».
Вот уже и рудник – центр поселка, вон бараки, а дальше – железка. Возле шахтных бараков вдоль дороги стояли люди – преимущественно родственники тех, кого отправили в эвакуацию. Они пристально вглядывались в идущих, пытаясь признать своих. Женщины громко выкрикивали имена, кто-то пытался прорваться прямо в колонну, видно, узнав сына или дочь, но тут же немецкие солдаты бесцеремонно выталкивали их обратно.
Да, Ванька прав, нас ведут мимо дома. В груди стало жарко, а на душе – неспокойно. Страх подкрадывался всё ближе и ближе к центру живота. Это что, уже всё? Я никогда не увижу отца, маманю, сестренок? Гриша понимал, что нужно что-то делать, если колонна минует толпу, стоящую вдоль дороги, это действительно будет конец.
Немцы оцепили колонну пленных, но их всё равно не хватало, а в условиях беснующейся толпы у дороги они то и дело вынужденно отвлекались на людей, кричащих и пытающихся вытащить из колонны своих родственников.
Бежать, только бежать, и делать это нужно прямо сейчас, другого шанса не представится. Справа в колонне, где шел Гриша, было два охранника, один постоянно убегал вперед, а второй находился рядом. «Если сейчас рвану, то он меня пристрелит, а если не рвану – то через минут пять выйдем на открытую местность, где не будет уже толпы, и там вообще не сбежать». На какой-то миг второй охранник быстрым шагом тоже направился в голову колонны – там что-то стряслось, прозвучала автоматная очередь. Не помня себя, Гриша, что есть мочи, кинулся в толпу к дороге, его заметили. Кто-то из немцев пальнул в воздух, народ в толпе закричал. В панике часть людей подалась в сторону колонны, часть – от неё, и из-за этого немцы-конвойные немного растерялись.