Улыбка стекла с лица с орка, он опустил взгляд.
– Как звали тебя у валькирий?
– Найдёныш. Младшая. У них не дают имена тем, кто не помнит своё от рождения. Они посоветовали найти то место, откуда я пришла – и узнать имя у родового дерева.
– Ну, нет имени и не надо, а мы будем звать тебя Кирой!
– Плевать.
– Ну, вот и договорились! – произнёс улыбнувшийся Брахма.
– Сколько тебе было лет, когда ты там умер?
– Шестьдесят.
– Ясно, поэтому ты такой со мной? Добрый дедуля, увидевший, что нужно опекать девчушку? Вот только не нуждаюсь я в твоей доброте. Совсем!
– Хочешь, мы найдём тех, кто это сделал с тобой?
– Без вас справлюсь! – я с грохотом вышла из-за стола и, чеканя каждый шаг, ушла в комнату. Села на пол и попыталась медитировать. Не получалось, чудился плач младенца и мой собственный крик.
«Я сильная, я справлюсь, мне никто не нужен», – словно мантру повторяла я слова, накрыв лицо ладонями. Слёзы, которые долго копились, вырвались на свободу. Закусив губу, чтобы не издать и звука, я тихо плакала, захлёбываясь ими. Меня неожиданно сгребли в охапку и прижали к себе, а я даже вырываться не стала. Стало и так понятно, что это зелёный. Нужно было успокоиться и набить ему морду.
– Иногда слёзы – это единственный способ отпустить горе. Знаешь, кого я сегодня увидел в тебе? Крошечного воробушка, сломленного жизнью и существами, но вопреки всему пытающегося казаться всесильным. Настолько не верящим всем, что становится жутко от мысли, что с тобой могли сделать, чтобы этого добиться. Ты не думай, что я тебе в дедушки набиваюсь, ты мне как женщина нравишься. Но насильно мил не будешь, поэтому я предлагаю простую дружбу. Хотя бы пока не найдём то, что ты ищешь. Ребёнка отыщем, и месть твою выполним.
– Скажешь кому, что видел меня такой – выбью все зубы себе на ожерелье.
– Они мне дороги, так что не беспокойся.
– Всё, вали отсюда, зелёный, а то ящерица потеряет тебя и прибежит.
– Тебе вообще никто в принципе не нравится?
– Иди по добру отсюда.
– Ушёл уже.
Повесив охранки, я скинула одежду и ополоснулась. Когда я выплакала своё горе и смыла слёзы, мне действительно стало легче. Завтра надо было спросить по поводу мужчин для валькирий. Может, рабов купить, ну или найдутся добровольцы.
Меня разбудил стук в дверь, и я подскочила, ошарашенно пытаясь понять, где я и что со мной. Одёрнув рубашку, пошла открывать. За дверью стоял Антоний, который хмуро меня осмотрел и, заострив внимание на лице, буркнул: