– Покушение! – крикнул один из ласхов, бросившихся к принцу на помощь.
Второй из спутников Даэра привпустил паники:
– Отравили! Лорда-протектора отравили!
Игинир, передав Летту второму из её телохранителей, младшему лорду Кандару, растолкал ласхов и склонился над братом. Тот икнул ему в лицо россыпью пузырей, весьма похожих на мыльные, и ощерился в пьяной ухмылке:
– Я… ик… понял, кто это сд… ик… с-сделал. Ар-рес… ар-рестуй мерзавца! – И показал за спину Виолетты, где стоял, зло прищурив глаза, младший лорд Яррен фьерр Ирдари.
– За что? – Игинир вопросительно поднял бровь. – Он и пальцем к тебе не прикоснулся.
– З-за поку… ик… покуш-шение!
Наследник выпрямился, перевёл взгляд на обвиняемого. Полукровка развёл руками:
– Если и было покушение, то на леди Виолетту. Я лишь создал для принцессы магическое защитное зеркало. Оно и отразило направленное на неё заклинание «Пьяный кролик». И так уж устроены магические зеркала, что отражают удар на атаковавшего мага. Потому я и говорил об обратке. Кстати, заклинание инсейское.
– Почему кролик? – неожиданно удивился кронпринц, проигнорировав остальные любопытные детали. Видимо, инсейской магией в исполнении принца Даэра его не удивить.
– А вы посмотрите на глаза. У пострадавшего они становятся красными. Пройдёт через пару дней, если не лечить.
– Шутник сам справится, а вот её высочеству нужна ваша помощь. – Игинир обеспокоенно взглянул на Летту, но девушка быстро опустила глаза да ещё и капюшон натянула до носа. Северянин сочувственно вздохнул: – Простите, ваше высочество, что вам пришлось испытать на себе дурное чувство юмора моего младшего брата. Но он по заслугам наказан. Прошу вас пройти в дом, мы останемся в селении на несколько дней.
«Я ещё до дворца не добралась, а одного врага мы уже нажили», – задумалась принцесса, отметив, каким ненавидящим взглядом Даэр наградил её телохранителя.
И Летта понимала принца. При дворе Роберта, да и в любом другом обществе, выскочек терпеть не могут, а Яррен усиленно лез на рожон. Хотя надо быть благодарной: сейчас он спас принцессу от позора и унижения. С другой стороны, юная венценосная аристократка, выросшая в самой гуще придворных интриг, прекрасно понимала, что Яррен, с его принципиальностью, будет не только защитником, но и источником неприятностей. Слишком много себе позволяет какой-то неизвестный младший лорд, выходец из дремучих, отсталых от светской равнинной жизни горцев.