И какого ж шушака? Заигрывать решил с ней?
Парень молодой, крепкий, черные глаза так и сверкают.
– А я б тебя завалил в какой-нибудь темный уголок! – он смеялся. И так с ходу, подойдя совсем близко, погладил Хену по попе.
И Хена, не раздумывая, сделала то, что делала всегда. Развернувшись, со всей силы врезала ему в зубы, потом еще и коленом добавила, благо на ней сейчас почти мужской костюм для верховой езды – не мешает, а парень не ожидал. И отскочила в сторону.
Он охнул, согнулся вдвое.
– Да что ж ты делаешь! – возмутился, когда смог нормально дышать.
– Не трогай меня! – сказала Хена по-тартахенски.
– Да как такую попу не потрогать? – по-кетхарски удивился он, утирая кровь с разбитой губы. – А ты просто огонь, я люблю таких. Заглядывай как-нибудь, я всегда рад. И, небось, побольше, чем твой принц умею, тебе понравится.
Хена тихо выругалась сквозь зубы.
Он засмеялся. Охнул, потер подбородок.
– Лошадей-то бери, – кивнул Хене. – Их высочества ждут уже.
– Отойди, – велела Хена.
– Боишься меня? Да брось. Второй раз по морде мне не надо. И драться с тобой перед носом у принцев тоже. Мы еще покувыркаемся, но как-нибудь в другой раз. Лошадь забирай.
Хена заметила у него что-то небольшое в руке, достал из-за пазухи. Не нож, нет, что-то, что умещается в ладони. И даже меньше – не разглядеть. Подошел к лошади Рейнардо, похлопал ее по шее, погладил. И это подоткнул под седло, почти незаметно.
– Забирай, – сказал он. – Вечерком заглядывай, буду рад.
Сделал шаг назад. Подмигнул.
Он говорил так, словно абсолютно уверен: Хена его понимает. И более того, он отлично понимает ее, только что она говорила по-тартахенски, он по-кетхарски, но понимали оба. Может, конечно, так совпало и тут сложно не понять… но все же.
И то, что он подсунул…
Хена осторожно подошла, взяла за повод лошадь. Оглянулась на конюха: теперь он стоял чуть в стороне, не мешая ей.
– Седло-то проверила? – усмехнулся он. – Ты же за этим пришла.
Она проверила. Сделала вид, что поправляет, сунула руку к потнику. Кусочек бумаги. Твою ж мать. Записка для нее. Хена вытащила, комкая в руке, спрятала в кармане у себя.
– Ты не в моем вкусе, – сказала громко, по-тартахенски. Парень заржал. Понял, без сомнений.
Конюх, говорящий на чужом языке? Он явно местный, обычный парень на вид. Кто знает, конечно… Записку прочитает она потом, когда никто не будет видеть. Это и есть тот человек Гальярдо? Или он там, в записке, ее просто на свидание зовет? Не сомневается, что она читать умеет?