Сообразив, что убивать его пока никто не собирается, Санька перевел дух.
В принципе он не возражал, если его отведут к Берендею – сразу станет ясно, кто он такой. Одно беспокоило: просто так вооруженный отряд по лесу рыскать не станет. Значит, кого-то ищут и возможна стычка. Начнут стрелять. Одна случайная стрела, и к царю он уже не попадёт – кому нужны безвестные свежие покойники. Так что лучше своим ходом. Он осмотрелся по сторонам, прикидывая, как отсюда поскорее улизнуть. Дружинники настроены мирно и больше развлекались; зато толстопузый так просто не отстанет – по роже видно, уже подсчитывает в уме свой барыш. А может, ещё какая дурь в голову ударит: привидится колдовство – убьет не задумываясь. Эх, жалко, нет здесь Липуни.
Значит, сначала нужно разобраться с толстяком. Однако до тех пор, пока он сидит на коне верхом, справиться с ним невозможно. Хорошо, коняга имел кроткий нрав и с самым равнодушным видом жевал траву, не обращая никакого внимания на паренька, который укрывался за его мордой.
Наконец Санька решился, отпрыгнул в сторону и, уперев руки в боки, закричал:
– Эй ты, пузырь надутый! На коне, с мечом, против пешего да безоружного всякий дурак воевать сможет. А ты попробуй на кулачках, один на один. Или кишка тонка – боишься, что вздую?
От такого наглого заявления изумлённый Митюха раскрыл рот, а затем принялся громко хохотать:
– Да ты хоть знаешь, кого на кулачный бой вызываешь? Поздоровее тебя богатыри от моих ударов бездыханно падали, а таких, как ты, сопляков я за раз с десяток повалить могу.
Он соскочил с коня, отложил в сторону оружие, снял кольчугу и шлем, выпятил живот и, презрительно сплюнув, процедил:
– Можешь помолиться, пока слова помнишь, а то по уху получишь и сразу, даже как папку с мамкой звали, позабудешь. Только покороче, свинячий хвостик.
– Сам ты свинячий хвостик, – огрызнулся Санька.
После тренировок по карате, а потом и занятий по рукопашному бою, он не воспринимал всерьёз стоящего перед ним толстопузика, собираясь завалить его после двух, максимум трех ударов. Парнишка даже не стал пытаться обмануть соперника, а просто пошел вперёд. Такая самоуверенность ни к чему хорошему не приводит, и о своём нахальстве он очень скоро пожалел.
Митюха широко расставил ноги, поплевал на ладони и едва Санька подошёл поближе, так засветил парнишке в грудь кулаком, что тот отлетел назад шагов на пять. Санька вскочил, помотал головой и, решив, что сам нарвался на удар, снова кинулся на толстяка, но получил в лоб и покатился по земле. Почти минуту он лежал пластом и пытался прийти в себя. Так сильно ему давно не попадало; ребра болели, к тому же начал заплывать подбитый глаз. А Митюха стоял, поглаживая себя по животу, и посмеивался в усы.