– Ну ничего, друг мой, не расстраивайся, после каникул будет возможность исправить оценку. Кстати, чем ты планируешь заниматься?
– По родине уж сильно соскучился, вот собираюсь завтра выезжать в Крым. А ты, Михаил, куда-нибудь собираешься? Или же останешься здесь?
– Я тоже очень скучаю по родным местам, по долинам и рекам, холмам и озерам. Скучаю также по своей спальне в отцовском имении, но больше всего скучаю по близким. Жду не дождусь, когда обниму отца и поцелую мать.
– Я тоже очень скучаю по матери и отцу, но они, к сожалению, погибли на войне, отдавая долг родине. Мне их очень не хватает, остается ими только гордиться, ведь их жизни уже не вернуть.
– Мой друг, я совсем не хотел тебя обидеть. Я не знал о твоем горе. Мне очень жаль…
– Ничего страшного, Михаил, все в порядке, ты не дал мне повода обижаться.
– Как ты будешь добираться до любимых мест?
– Поезд у меня завтра отправляется. Мне повезло, он делает всего одну остановку в Ростове, затем прибывает в Крым, так что, думаю, дорога много времени не займет. Но, к сожалению, я не успел собрать вещи, так что мне пора.
– Да-да, конечно, мой друг. Не смею тебя больше задерживать. Жду нашей новой встречи вновь! До свидания, мой друг!
– Взаимно, Михаил. Удачи тебе и хорошей дороги на пути в Бессарабию.
Данила Максимович медленно удалялся, а я еще немного решил насладиться теплым июньским ветром. Так я просидел часа два-три, точно не помню. Запомнился мне только маленький воробушек, который вначале сторонился меня, но потом, преодолев свой страх, рискнул подойти поближе, уж очень его манили крошки, которые кто-то насыпал до нашего прихода. Он так тихо чирикал, что его еле-еле было слышно, он будто говорил мне: «Прошу вас, не трогайте меня. Мне немного надо, чуточку поклюю и улечу». А мне-то что, пусть малыш кушает. Он так сытно клевал маленькие крошечки, что мне тоже захотелось отобедать. Я с ним попрощался и пошел домой. Едва успел уйти, как он взлетел в небо и будто испарился, оставив о себе только воспоминания.
На площади городской
Резвится воробей,
Крошек немного
Добыл у людей.
Чирикнул он тихо,
Попил чуть воды,
Находящейся в луже
Чуть-чуть впереди.
Потом он взлетел,
Набрал высоту,
Поближе чтоб быть
К своему Творцу.
Махнул мне крылом,
Унесся вдаль,
И больше его
Я не видал.
Потихоньку солнце уходило за линию горизонта, и чувствовалась вечерняя прохлада. Я не спеша шел домой, прощаясь с дорогими моему сердцу местами. И где-то к восьми вечера я все-таки вернулся домой. К моему приходу Борис Юрьевич отворил картофель.