– Зачем?
– Она… – Он заговорил быстро, как в детстве, когда очень стеснялся взрослых и выпаливал слова, будто из пулемета, чтобы быстрее высказаться и чтобы его оставили, наконец, в покое. – Она… светлая. Вы понимаете, что я хочу сказать… Будто солнечный свет, когда смотришь в ее глаза… И это вязанье… В мыслях ее происходит что-то невероятно сложное и в то же время простое. Если можно посидеть рядом, посмотреть, как она это делает, понять…
– Тами не рекомендованы контакты с не знакомыми ей людьми.
– Она часами сидит в холле с вязаньем, и кто угодно может…
– Нет. Одна – никогда. За ней постоянно присматривают. Так, чтобы не попадаться на глаза. Когда вы вчера к ней подошли, это, конечно, было зафиксировано, и вас попросили бы удалиться, если бы вы не ушли сами. Давайте так: попробуйте заговорить с ней, но психолог будет рядом, и вы немедленно уйдете, как только вам подадут знак. Договорились?
– У меня есть другой вариант?
– Нет, – улыбнулась Мирьям. – Я побуду с вами сама.
* * *
Когда Томер привел Тами, усадил в кресло у окна и удалился, солнце уже зашло, и за окном быстро сгущалась тьма. Горела только одна лампа – бра на стене, противоположной окну, – и глаза женщины, не отражавшие солнечного света, показались Игорю уставшими и смотревшими в себя. Так смотрят слепые, так сейчас смотрела и Тами, отчего на ее лице возникло выражение отчужденности. Пальцы перебирали спицы, совершали точные движения, в нужный момент Тами меняла клубки ниток, Игорь подумал, что она и в полной темноте могла бы продолжать работу, с такой же уверенностью отыскивая нитки нужного ей цвета. Вероятно, Тами различала не цвета, а неуловимые для обычного человека тактильные свойства ниток. Красные на ощупь отличались от зеленых. У слепых прекрасно развито осязание, этим все объясняется. Конечно, этим, убедил себя Игорь, но как, оказывается, легко даже ему, физику, предположить сверхъестественные способности там, где на самом деле…
У окна стоял пластиковый стул, Игорь, стараясь не шуметь, поставил его перед креслом Тами. Осторожно сел, не сводя взгляда с ее лица и стараясь уловить малейшие изменения. Почувствовала она присутствие постороннего?
– У вас очень красивые работы, – сказал он. Она не могла его не услышать, но пальцы ни на миг не остановились. Рождался очередной фрактал, веретонообразная красота. Игорь уже понимал, в каком направлении будут двигаться пальцы Тами, что довершить начатое. Куда пойдет красная линия, куда – желтая, куда – синяя, которую на пересечении с красной прервет зеленая, чтобы изогнуться через полсантиметра и завершить фигуру классического мандельбротовского фрактала, изображенного в его книге тысяча девятьсот восемьдесят второго года.