И ушёл. Дааа… Такой вот начальник, Как потом оказалось – это был главный инженер комбината.
Худой Лёха ещё сбросил пару кило за эти дни, и у него ввалились щёки.В тот день мы с парнями, как драные голодные коты с подворотни, прожрали по два талона. Работники, глядя на наш заставленный едой стол, только качали головами и перешептывались – кто такие? детдомовские что ли? или найдёныши какие? Распихав недоеденные котлеты и макароны по стаканам, а стаканы по карманам, мы пошли вздремнуть на десятитонных бумажных рулонах, что категорически запрещалось! Потому как если он покатиться, то от человека даже мокроты никакой не останется. Но на них было удобно и они были тёплые. К концу смены мы с Серым даже умудрились выполнить дневную норму – счетчик показывал, сколько упаковок мы скинули вниз, где их грузили. Девчонки еле-еле сделали половину. В пять часов вечера мы уже тряслись в трамвайчике до своего общежития.
– Какие планы на вечер? – ко мне подсела Люда.
– Я бы по городу погулял.
– Согласна. Встретимся в клубе!
– ….???
– Ну, это так товарищЖеглов говорил, помнишь?
– Аааа! Это где: бабу не проведёшь – она сердцем видит!
Люда рассмеялась и погладила меня по усам.
– Ну рожа у тебя, Шарапов, ой, ну и рожаааааа!
Мы заржали в голос на весь трамвай. Так, под недовольные взгляды уставших пассажиров – в основном это были работники с комбината – мы доехали до дома, перекидываясь цитатами из фильмов…
Мы шли по Набережной Енисея, было прохладно и хорошо. Люда была в каком-то невероятно красивом красном коротком платье, я даже неудосужилсяпереодеться, за что себя сейчас корил и обзывал оборванцем. Людей на набережной было много, кое-кто даже ловил рыбу. Слышался звук баяна, мы подошли к гармонисту, в его кепке лежало немного мелочи. Дед посмотрел на нас красными воспаленными глазами.
– Не идёт сегодня, паря, такие дела, – и он отставил старый, видавший виды баян, на асфальт.
– Разрешите? – я поднял баян и посмотрел на деда, тот хмыкнул.
– А умеешь?
– Так а чего уметь- твой баян сам играет!
Я посмотрел на кнопки – штук пять не было. Ну, была – не была! Взяв до-мажор, я растянул меха на полную мощь и свернул их с силой так, что аж пыль полетела из решетки. Дед опять хмыкнул и закурил чинарик.
– Ну- ну… покажи себя…
Люда захлопала в ладоши и открыла рот от удивления. Я, как Шариков из кинофильма Бортко начал распевать под мажорные трезвучия: