Рэймонд присел на валун, разрезанный поверхностью озера посередине. Зачерпнул пригоршню воды и пролил через пальцы. «Вода есть какое-то земное состояние неба, что объясняется многими её свойствами». Подняв голову, стал смотреть на облака. Он знал, каким бывает небо.
Любая человеческая жизнь стоит того, чтобы лечь в основу исследования.
«С чего пошёл бы я, – подумал Рэймонд, – безусловно, с самого начала». Двадцатый год от рождения стал отправной точкой в жизнь, что было до него, никак не повлияло на убеждения уже зрелых лет. Всё случилось потом.
Он знал, каким бывает небо. Раскалённое боем небо бело, бело, как оцинкованная жесть.
* * *
3 часа 13 минут. Воздушный караван плывёт со скоростью 217 миль в час. Под крылом вереницей, словно стадо горбатых животных на водопой, ползут горы на север к проливу Цугару. Главная горная цепь, массив Китаками, получивший название японского Тибета. Местность дика и почти безлюдна, лишь изредка встречаются деревни.
Вылетели около двух часов назад, пять бомбовозов Б-25 и 12 «лайтингов» сопровождения. Взяв курс 260 градусов, самолёты пошли на Йокоте.
Лейтенант Рэймонд Уикс вёл своё звено, держась слева от головного Б-25. Со стороны могло показаться, что стайка дельфинов следует за плывущим китом, настолько бросалось в глаза соотношение объёмов. Массивное тело бомбовоза зеркально отражало солнце.
– Опричник, – связался Уикс со своим звеньевым, – ответь Янычару.
В наушниках раздался треск.
– На связи.
– Подтянись.
Ведомый справа подплыл чуть вперёд и правильно встал в звене. Уикс еле разобрал его ворчание насчёт того, что, дескать, идём, как на параде и что-то ещё.
Лейтенант разомкнул контакт на шлемофоне и соединил снова.
– Опричник.
– На связи.
– Дай счёт от одного до десяти.
– Один, два, три, четыре… – Уикс дослушал до конца, на этот раз слышимость была чистой.
Ничто не выматывает душу так, как полёты на крейсерской скорости и над вражеской территорией. Временами начинается свербёж в нервах и ничего с ним нельзя поделать, тогда отключи связь и, что есть в тебе патриотизма, пропой «Непокорённый форд Нокс» – бывает, что помогает.
Но, если без дураков, у каждого, и у Уикса тоже, имелось своё личное средство. Зубами стянув с пальцев крагу, он поднёс её изнанкой к носу и с наслаждением вдохнул: перед каждым вылетом тайком он кропил перчатку изнутри дамскими духами. Аромат навевал альковные фантазии и снимал напряжение. Попадись он на этом любому из своей эскадрильи – и лучше пиши рапорт на перевод: до конца войны в лётную сумку и под кровать будут подбрасывать женские кружевные перчаточки. В авиации умеют шутить.