– Я понимаю. Людей привлекает красота, это нормально, моя жена изменила мне с красавцем.
– О господи…
– И это нормально.
– Как вы можете так говорить?
– У меня есть зеркало, мисс, – инспектор скривил лицо в натужной ухмылке, встал со ступеней и пошёл на второй этаж.
– Неправда, – догнала его Саманта. – Вы очень милый.
– Спасибо, мисс, – смутился Морис. – Так вы говорили, что не смеялись уже давно.
– Моего отца не стало год назад, сэр, – сказала она, чуть помолчав.
– Сочувствую. Что-то криминальное?
– Нет, сердечный приступ.
– Мне очень жаль, – Морис замедлил шаг.
– Но я не верю в это, – повернулась она к нему.
– В приступ? Сейчас такое время, мисс. В моём доме за последний год было два сердечных приступа.
– Я понимаю, но мне не дали даже результатов вскрытия, я и не знаю, было ли оно.
– Кто не дал? – остановился инспектор у входа в спальню.
– Его друзья.
– Друзья?
– Да.
– У вашего отца было много друзей?
– Он называл их партнёрами, потом они перестали приходить.
– Они приходили сюда?
– Нет, мы жили в Висконсине, – она запнулась и продолжила: – Папа прервал общение с ними, и мы переехали сюда, а через три года он умер.
– Они поссорились, мисс?
– Я не знаю.
– Вы говорили с отцом о его друзьях?
– Нет, он не разрешал говорить.
– Не разрешал? – не понял Морис.
– Да, он всякий раз прерывал разговор.
– Кто-нибудь осматривал его вещи после смерти?
– Я пыталась что-то найти, но ничего в его кабинете не было.
– Где его кабинет?
– Здесь.
– В доме? – удивился детектив.
– Да. Пройдёмте, это на третьем этаже.
– Здесь есть третий этаж?
– Он дополнительный, только с левого крыла. В одну комнату.
– Что сказал человек, который угрожал вам, мисс, что он сказал вам по телефону?
Саманта остановилась и посмотрела на Мориса.
– Время пришло.
– «Время пришло», это не насторожило вас?
– Я была так испугана, что…
– Я понимаю-понимаю, но воры не говорят «время пришло».
– Да, вы правы.
Она остановилась возле неприметной двери, вдавленной в стену.
– Это здесь, – Саманта открыла дверь и указала на узкую лестницу, ведущую наверх.
«Как я раньше не заметил этой лестницы», – подумал Морис.
Небольшие деревянные ступени осторожно вели за собой. Морис шёл за высокими каблуками лакированных чёрных туфель, они сверкали переливистым глянцем, вознося на себе, как на троне, белые тонкие щиколотки, стройные игривые икры, до середины прикрытые юбкой, будто волной. Справа налево приливала волна, шаг за шагом вниз уходили ступени.