Во время одной из таких бесед узнал в подробностях об одном очень интересном явлении, которое, как говорил друг, широко практиковалось в то время. Об этом в первый раз услышал от Вольдемара, когда встречал день рождения с «уважаемыми» людьми, но понял тогда это по-своему, когда тот сказал: «Ты что, дурак, в психушку захотел?!» – или что-то в таком духе. Друг рассказал о том, как людей, не согласных с политикой, определяют на принудительное лечение в специальные психиатрические больницы. На вопрос, откуда ему это известно, тот спокойно ответил:
– «Голоса» надо слушать.
Становилось все интереснее и интереснее. Почему-то при всех неясных ситуациях «голоса» становятся единственным источником информации; друг также рассказал, что у этих радиостанций есть редакции, вещающие на языках отдельных союзных республик. Оставалась самая малость – приобрести соответствующее радиоприемное устройство, что и было сделано в ближайшее время. Купил себе радиоприемник «ВЭФ», один из немногих хороших устройств тех лет. Жизнь стала интереснее, но все равно, как уже говорили, «глушилки» тоже работали в полную силу.
Все сильнее ощущал, как размножаются у него мысли и чувства; однажды признался другу, что голова «раскалывается» от множества противоречивых, исключающих друг друга мыслей. Друг тогда ответил очень легко и непринужденно:
– Определись, что тебе нужно, все подчини этой единственной идее, все лишнее отбрось, особенно сентиментальность, как плод больного воображения какого- то Мышкина, – имея в виду героя Достоевского.
А тот, в свою очередь, парировал:
– Конечно, надо взять топор, как Раскольников, и всех рубить.
Но, тем не менее, все равно надо было рано или поздно определиться, и он определился. Закончить институт, найти нужную работу и при первой возможности, как говорили в то время, «валить за бугор».
Во время одной из очередных встреч друг рассказал ему интересную вещь о прежнем месте службы. Оказывается, в дивизионе, где тот служил, имела место такая практика: во время учений расходовались не все боезапасы из соображений безопасности (то есть, сделают один-два залпа, или даже не сделают вовсе, или даже бывало так, что корабль вовсе не выходил в море), и оставшиеся на шлюпках вывозили недалеко от берега (тоже непонятно, зачем ближе к берегу, когда нужно было наоборот, – возможно, опасались попасть на глаза пограничникам), но в такое место, что никто никогда туда в жизни не ходил (хотя кто знает!), потому как местность была скалистая и топили. Как долго это длилось, тот ничего не мог сказать.