– Вы имеете в виду зараженную территорию? – переспросил он, поскучнев. – Понимаю, она производит сильное впечатление на… неподготовленных путешественников. Особенно если те чувствительны и эмоциональны. Но поверьте, слухи сильно преувеличивают. Аномалия любопытна и кое в чем полезна, но не более того.
В который раз я подумала, как же все-таки странно, что именно этот человек зачем-то понадобился городу. Для меня и всех нас, жителей Сёлванда, за рекой находилось нечто живое, волшебное, существующее по своим неведомым законам. Наделенное сверхъестественным разумом. Чуждое и в то же время близкое, наблюдающее за нами так же, как мы за ним.
Для Ларса это была всего лишь зараженная территория, как значилось в официальных бумагах. Земля, испорченная неизученным магическим вмешательством, опасная, но интересная выгодой, которую можно из нее извлечь. Он не любил ее и не понимал. Сухой бездушный чинуша.
Когда Ларс говорил что-то подобное, я его почти ненавидела. Наверное, мои чувства отразились на лице – Ханна скользнула по мне взглядом и едва заметно нахмурилась.
– Это только ваше мнение, Ларс, многие считают иначе. Такие рассуждения могут обидеть нашу дорогую Уну, ведь вы говорите о ее родном крае. На вашем месте я бы воздержалась.
– Благодарю за заботу, но я прекрасно знаю, как господин ревизор относится к происходящему здесь. И вовсе не обижаюсь, каждый имеет право высказывать свое мнение. А сейчас прошу меня простить, я вынуждена вас покинуть. Дела. Увидимся за обедом.
Оставив Евгения развлекать скучающих соседей, я поднялась из-за стола и пошла на кухню. Нужно было справиться насчет обеда, проверить запасы и забрать списки того, что следовало докупить или отремонтировать.
Экономки в гостинице не было, и ее обязанности я предпочитала выполнять сама. Меня вовсе не утомляло приводить в порядок счета и заполнять приходно-расходные книги, напротив, цифры успокаивали. Было в них что-то упорядоченное, неизменное и оттого надежное. В месте, где все могло измениться в любой момент, и реальность ощущалась зыбкой, как мираж, это казалось особенно ценным.