– Но… – Тася подняла растерянный взгляд от документа. – Как это «в полную собственность»?
Армеллин поморщился.
– Глоссарий в конце договора.
«Какая же ты тупая», – слышалось в его раздраженном голосе.
Снова замелькали перед глазами листы. Плотные, темно-желтые. Вечная бумага, на которой заключаются любые значимые сделки. Такой договор скрепляется кровью и сразу проходит магическую регистрацию в едином нотариальном центре. Нарушившего его условия ждет немедленная кара.
– Рабыня? – дрожащим голосом переспросила девушка, еще раз вчитавшись в определение. – Я?
– Ты, малышка, – Дэмиан осклабился и подмигнул. – Ты нам сразу понравилась.
– Но я не хочу.
– Ты правда думаешь, что кого-то волнует, чего ты хочешь?
«Это все сон, – уже в сотый раз подумала Тася. – Сейчас я проснусь».
Она снова перечитала условия. Строчки расплывались перед глазами, смысл ускользал.
– Мне надоела эта возня, – жестко бросил Раум. – Считаю до десяти. Или ты подписываешь, или я вызываю охрану и мы даем делу ход. Раз, два…
Что же делать?! Если она сейчас подпишет, то на полгода станет бесправной рабыней, игрушкой для трех скучающих пресыщенных демонов. И понятно, какое именно рабство ее ждет. А ведь она даже не целовалась ни разу ни с кем!
А если откажется? Тогда суд и тюрьма до конца жизни. Без малейшей надежды на помилование. Хоть люди и были признаны полноценными мыслящими существами, большую часть высоких должностей в империи занимала нечисть, и многие до сих пор относились к людям с брезгливостью. Как к домашней скотине, которая внезапно заговорила и потребовала равных прав. Какие равные права для коров и овец, ну что вы?
Полгода в унизительной роли секс-рабыни против целой жизни? Много это или мало?
– Семь, восемь, девять.
Тася всхлипнула и склонилась над документом. Взяла в руки Кровавое перо, чувствуя, как артефакт прокалывает кожу, чтобы впиться в ладонь. Под «десять», прозвучавшее над ухом подобно последнему удару колокола, она дрожащей рукой поставила подпись. Кровь мгновенно впиталась в бумагу, застыв светло-коричневыми росчерками.