Разумеется, демон немедленно пресек эти глупости.
Он сдернул с нее плед, охватил одной рукой тонкие запястья и вздернул вверх, заставляя открыться.
– Встань!
Не осмеливаясь сопротивляться приказному тону, Тася поднялась, чувствуя, как из-под зажмуренных век по щекам текут слезы.
Тем большей неожиданностью для нее стало, когда демон вдруг обнял ее, прижал к себе хрупкое тело и поцеловал.
Снова нежно, ласково. Заботясь, чтобы ей было хорошо.
От неожиданности она прекратила плакать и распахнула глаза.
– Так-то лучше, – сказал Армеллин. – Я не всеяден. И не люблю вкус отчаяния и ненависти к себе.
– Что?
Она все еще стояла обнаженная в его объятиях, чувствуя, как пуговицы на жилете холодят и чуть царапают соски.
Армеллин снисходительно усмехнулся:
– Твое положение не так ужасно. Попробуй найти в нем плюсы. Или просто смирись с тем, что теперь ты жертва.
Его рука скользнула по обнаженному телу, опустилась на совершенное полушарие груди. Пальцы чуть сдавили сосок, против ее воли вызвав у девушки возбужденный вздох. В фиалковых глазах за стеклами очков мелькнуло что-то странное.
– Ты принадлежишь нам, – бесстрастный голос дрогнул. – Любой из нас сможет обладать тобою когда и как захочет. Сможет делать вот так.
Та же рука скользнула ниже, погладила влажные лепестки губ, принеся уже привычное ощущение возбуждения и бессилия. Демон тяжело задышал, со стоном стиснул Тасю сильнее, а потом резко оттолкнул. У него был вид как у пьяницы в завязке, только что отказавшегося от очередной рюмки.
– Одевайся! – резко бросил он. – Я провожу тебя до общежития. Сегодня переночуешь там и соберешь вещи.
– Вещи?
Странные метаморфозы, происходящие с Армеллином, так изумили девушку, что она даже отвлеклась от собственных переживаний.
– С завтрашнего дня ты переезжаешь к нам.