Сергей успел открыть глаза именно в тот момент, когда сиреневая, пурпурная или, даже, фиолетовая (с этими цветами, он так до конца и не смог разобраться) волна, закрыла пол небосвода неминуемо приближаясь с поразительной скоростью. Виктория, будто почувствовав надвигающуюся опасность, отпрянула от плеча и, сначала вопросительно посмотрела на Сергея, а затем, проследив направление его взгляда, обернулась.
– Что это? – Как-то буднично произнесла она, толи от страха, толи от того, что отдала все эмоции минуту назад.
– Не знаю, но надо бежать. – Осипшим голосом ответил Сергей.
– Куда?
– Домой. – Ответил он так уверенно, как никогда ранее.
Схватив её за руку, он рванул в застывший воздух без звуков. Весь мир замер. Замерли люди на площади, птицы, машины на забитой проезжей части. Это длилось секунды, но было настолько непривычно и страшно, что Сергей покрылся холодным потом, впервые за долгое время. Не щадя молодые саженцы, на недавно-перекопанной клумбе, игнорируя асфальтовые дорожки, они успели пробежать до угла здания, как город ожил криками паники и в тоже мгновение, его поглотила волна!
Дышать стало нечем, ноги потеряли опору, но рука крепко сжимала её кисть. Перед глазами взорвалась вспышка света, потом другая, третья. Он попытался закрыть веки, но вспышки не прекратились, полностью лишая зрения в окружающем пространстве. Сергей испугался, что от тех кульбитов, что вытворяет его тело в воздухе, он может попросту вывернуть руку Виктории, отчего слегка расслабил захват, но, ровно настолько, чтоб рука могла вращаться в его пальцах, но не выскальзывать по вспотевшей ладони.
Он упал на спину, с силой приложившись о холодную землю, не думая, и секунды, резко потянул зажатую в руке кисть на себя. Виктория упала ему прямо на грудь, выбив остатки воздуха из легких. Но, всё это оказалось мелочью по сравнению с тем, что наступило после, – финальная вспышка взорвалась силой тысячи солнц, а сопровождавший её звук застрял в голове непрекращающейся болью и гулом. Пот, казалось, повалил рекой из каждой поры, кожа буквально горела. Все это сопровождалось непрерывной тошнотой. Сергея рвало ежесекундно, – зачем, как и почему он не знал. Главное, – он чувствовал руку, сжимаемую пальцами, ставшими словно чужими.
Время опять потерялось, словно ребёнок, верующий, что всегда находится под присмотром родителей. Сознание блуждало где-то рядом, с ним, изредка вырываясь в реальность.