«Океан», я прозевал это знаменательное для меня событие, но через час с восторгом наблюдал за его подъёмом, стоя на шлюпочной палубе, так как при спуске и выборке трала находиться на главной палубе, где в это время работают, натужно завывая, траловые лебёдки и потрескивают от колоссальной нагрузки стальные ваера, запрещено в целях безопасности: в любой момент ваерный трос может лопнуть и превратиться в грозное, разящее всё на своём пути оружие. Как только трал оказался на палубе и замерли лебёдки, я тут же скатился вниз по трапу, чтобы успеть к нему первым и отобрать необходимый материал для исследования, иначе «матросская вольница», ничтоже сумняшеся, может утащить, как сувенир или ещё в каких-то своих целей, что-нибудь необычное и ценное для науки. Я оказался прав: наверное, половина экипажа высыпала на палубу с горящими от вожделения глазами.
Всё же мы с моим шефом Шубиным их опередили и стали разбирать улов, который, как и предполагалось, оказался небольшим – всего сто шестьдесят килограмм, но разнообразие морских обитателей было велико: множество видов коралловых рыб сверкали яркими красками, серебристые плоские и длинные рыбы-сабли, оранжевые рыбки с длинными усиками на нижней челюсти – бара-були, крабы, лангусты, морские звёзды и офиуры. У меня глаза разбегались от этого разнообразия морской фауны.
Отобрав необходимых нам рыб, я отнёс их в лабораторию и засел за определители. На эту работу у меня ушло не меньше двух часов. Удалось определить тридцать четыре вида рыб! И это только за одно траление. Вскоре снова опустили трал и, подняв его через час, получили такой же небольшой, но очень разнообразный в видовом отношении улов… и вдруг с шестого трала больше 90 % улова стала составлять рыба-сабля, и всего за три траления улов достиг десяти тонн. Заполнив этой рыбой, плоской, как ремень, все трюмы, рыбообработчики схватились за головы, не зная, что с ней делать. После недолгого совещания решили пустить её на рыбную муку, но профессионала-мукомола среди них не оказалось, да и существующая мельница была не пригодна для подобного вида рыб. В конце концов их неумелые действия привели к тому, что «сабля» забила намертво все барабаны, и мельница перестала работать. Рыба начала быстро портиться, распространяя по всему судну тошнотворный запах разлагающейся плоти. Неудачники-мукомолы – опять же быстро посовещавшись под покровом «тьмы египетской» – все десять тонн «разлагающейся плоти» метнули за борт – на радость акулам и другим морским хищникам, и после столь плодотворной деятельности, радостно переговариваясь, отправились почивать.