– Хорошо, Борис Сергеевич.
Она не уходила.
– Что-то еще? – посмотрел он на нее.
– Ты придешь сегодня? Я торт вчера специально для тебя испекла. «Наполеон», как ты любишь.
– Торт, говоришь? Это хорошо, – обрадовался Борис.
Он очень любил сладкое. – Если му-чает то-ска, слопай торта два кус-ка. А Артёма куда денешь?
– На соревнования с командой уехал вчера в Добрянку.
Он же у меня футболом занимается, как Аршавин. Защитник. Капитаном избрали.
– Молодец. Футбол – это хорошо.
– Ну так как? – снова спросила она.
– А… это самое… – замялся Гордеев, не зная, как сказать.
– Не бойся, она уехала к себе в свой город. У нее отпуск наступил. К счастью.
– Здорово.
Здесь Аглая имела в виду свою соседку по съемной коммуналке. Это была брошенная одинокая женщина по имени Анфиса, которая терпеть не могла мужчин. И женщин, у которых эти мужчины были. Она приехала в краевой центр из какого-то мелкого и депрессивного муниципального образования (так сейчас называются маленькие города) в поисках большего счастья. Но – не срослось. И теперь в одиночку коротала жизнь с большим кастрированным котом по имени Новый Уренгой.
Анфиса работала трамвайной вагоновожатой. График ее работы был непредсказуемым: либо она вставала хрен поймешь когда, либо приходила далеко за полночь. Естественно, что, когда она прозябала в квартире согласно своей временной регистрации, в помещении должно было быть тихо, как ночью в бане. Вечно голодный Уренгоша, правда, в это время шастал по квартире и пискляво, но настойчиво просил жрать у Аглаи или Тёмыча.
Иногда, правда, Анфиса приглашала Аглаю по-соседски выпить водки, поговорить за жизнь и поплакаться в жилетку о своей несчастливой бабской доле. Но было это крайне редко.
А мы тем временем вернемся к прерванному разговору наших влюбленных.
– Я соскучилась по тебе.
– Ты знаешь, я тоже, – ответил Борис.
– Я хочу тебя.
– Не могу сейчас ничего сказать про вечер. Понимать должна.
– Наври чего-нибудь жене. Тебе не привыкать.
– Пока не знаю, – Гордеев все еще колебался, не зная, что ответить.
– Все равно я буду ждать, – с этими словами она вышла к себе.
Забегая вперед, скажем, что торт в тот вечер был очень вкусным, а то, что за ним последовало, – еще вкуснее.
Но мы отвлеклись. Так вот, ближе к обеденному перерыву впервые явился Глеб.
– Здесь бьется сексуальный пульс нашего банка? – вместо приветствия весело спросил он, войдя в кабинет к Борису.