В ту зиму мне было шесть, сестренке – пять. Помню, мама перемыла полы, настелила домотканые полосатые половики. Валенки поставила сушиться на приступок печи.
Ночью нас разбудили. Валенки были теплыми, а пуговицы пальто никак не хотели застегиваться под торопливыми мамиными пальцами. Света не было, но комната была озарена необычным трепетно-красным светом.
Сестру и меня вывели во двор. Горел соседний дом, от нашего его отделял небольшой огород. Папа убежал на пожар, захватив ведра. Там, у огня, суетились тени, в темноту красиво взлетали искрящиеся головешки, было весело и немного страшно.
Мама металась, выносила вещи. Какая-то соседка отчаянно колотила в окно с улицы, думая, что мы еще спим. Мама рассказала потом, что она резко обернулась к окну, держа в руках ящик от комода, нечаянно задела ребристым краем стекло. Оно с треском рассыпалось, и соседка унялась.
Потом говорили все, что, на наше счастье, ночь была удивительно безветренной, и дом сгорел, как свечка. А причиной пожара была керосиновая лампа, опрокинутая пьяным тофом в чуме. Сгорел и чум, и дом. Уцелели тоф и ковер на полу. Ковер был настолько забит песком и грязью, что оказался не по зубам огню.
Позже мы с Леной, сестренкой, презрев мамины запреты, бродили по пепелищу. Стоял непонятный запах, и сердце билось. Из пепла торчали проволока и обгорелые гвозди, и ничего, чем можно было поиграть, мы не нашли.
Много лет спустя, мама на печке во дворе калила на железном противне землю для рассады. И я примчалась на этот жуткий и волнующий запах.
– Чем пахнет?!
– Горелой почвой, – пожав плечами, сказала мама.
Я вспомнила. Это был запах пожарища.
Все ребята купались летом в ручейке, рядом со старой баней. Нас, малышню, старшие пугали конским волосом, но мы, поборов страх, снова лезли в воду.
Моя ровесница, Маринка Шибкеева, водилась с младшим братом. Усаживала его, голозадого, на траву и полоскала рядом с купальщиками очередные штанишонки. Она повсюду таскала брата с собой, и нами это воспринималось как само собой разумеющееся.
Мальчишки постарше баловались с ванной, опрокидывая ее над головой вверх дном. Во время этих забав сестренка моя, Лена, чуть было не утонула. Мальчишки ее вытащили, привели в чувство и наказали не говорить маме. Самостоятельные были дети, что и говорить…