– Нет, я лишь хочу, чтобы наш разговор остался, между нами, – Сет пристально посмотрел на Раш и решил, что разговор все же будет не из легких. – Раш, по окончании эксперимента, мы должны все уничтожить.
– В каком это смысле? – удивился Раш и даже сделал шаг назад, словно ему показали оружие.
– Раш, то, что мы хотим создать, может оказаться опасней нас с тобой, быстрее Ксилонцев и злопамятнее Вечных. Мы не можем допустить существование кого-то столь сильного.
– С чего ты взял, что они будут такими?
– С того, что у нас тут лучшие биологи, химики, генетики и бог его знает кто еще. Мы будем стараться изо всех сил, и я уверен, что у нас получится. Мне правда страшно, но не за себя, за всю галактику, Раш! Все, что я от тебя прошу, это просто не препятствовать уничтожению того, что мы сами сделаем.
– А если они… Если у нас получится, если это будут разумные?
– Раш, их не было до нас и не будет после нас. Галактика ничего не потеряет, если мы их уничтожим. Мы просто вернем баланс в норму.
– Но Нулевой? Он же не просто так просил создать разумных.
– Да! И мы безусловно будем стараться, а быть может даже добьемся успеха, но он не говорил нам, что делать после!
Раш медлил, он неотрывно смотрел Сету в глаза и думал.
– Сет, я не уверен, что это правильное решение, – медленно произнес он. – В конце концов, они будут молодой и не приспособленной к жизни цивилизацией, что с них брать? Это как… Расстрелять младенцев, Сет!
– Я знаю, что это тяжело, но мы вынуждены так поступить! Это не моя прихоть, это основы безопасности.
– А чья это прихоть? – удивился Раш.
Сет думал, ему нужно было найти выход, он не мог конфликтовать с Раш.
– Послушай, мы прилетели сюда, чтобы породить чудовище! Неужели ты думаешь, что наши ученые будут стараться сделать беззащитное нечто, не способное постоять за себя? Это будет совершенный организм, представь, что будет, если объединить скорость Ксилонцев, память и аналитику Вечных и способности, и силу Фаот! Что потом мы будем с этим делать? Если их оставить, рано или поздно они выйдут в космос и вся галактика превратится в их территорию.
– Не каждая раса воинственна, – продолжал гнуть свое Раш.
– Сильные расы все прошли огонь и войны. Мы дрались и выгрызали зубами свое право жить, только потому и живы до сих пор.
– Есть равные.