Попытка номер пять. Убить или влюбить - страница 12

Шрифт
Интервал


Из толпы будто акула, прорезающая морскую гладь, вышел здоровяк, лет сорока на вид, если мерить по земному. Его черные как смоль волосы оказались выстрижены какими-то странными зигзагами. То ли парикмахер был слегка нетрезвый, то ли здесь такая чудная мода.

Я оглядела головы остальных. Ага. Еще несколько таких – с прической “у моего парикмахера косоглазие”. Дрожащей рукой я провела по собственной голове и обнаружила, что у меня короткий хвостик. Фу-уф! Хоть тут пронесло! Мало ли сколько мне тут жить… такой. Будто услышав мои мысли, здоровяк бросил на меня острый взгляд, а затем холодно кивнул.

Затем брюнет со смешной стрижкой поднял руку – и все стихло. Раньше я думала, что вокруг тихо. Теперь оказалось нет. Присутствующие перешептывались, шелестели какими-то бумагами, здоровались. Со мной, в том числе.

Теперь же вокруг повисло звенящее беззвучие. Даже птицы перестали чирикать. То ли испугались, что их постригут под верзилу у пушки, то ли, что подстрелят из оной.

– Давайте проводим в последний путь генерала Мейнарда О'Драго. Он был настоящим воином и прекрасным полководцем, – здоровяк сделал паузу, скорбно склонив голову. – Затулия всегда будет помнить его славные подвиги!

Внезапно все вокруг ка-ак закричали. Видимо, это было “Ура” на местном языке. Впрочем, слов я все равно не разобрала бы – так сильно контузило.

Когда слух ко мне вернулся, я поняла, что самые большие проблемы впереди, потому что верзила у пушки снова на меня посмотрел и пробасил:

– А теперь слово личной помощнице Мейнард О'Драго – Цессе Ленниг.

Я аж подпрыгнула. Так… Личная помощница? Это секретутка или боевая подруга? А может и то и другое?

Тем временем, все взгляды обратились ко мне, верзила затих и отодвинулся от пушки, определенно давая мне место.

Так. Я попала.

Боже! Я должна толкнуть речь о человеке или кто он там, которого никогда не знала. При этом все вокруг убеждены, что я лучше других смогу охарактеризовать того, чью потерю оплакивают при помощи пушки. Ну и где эти демоны, когда я так близка к провалу?

Смеются, наблюдая меня по адскому телевизору?

Я легко вскочила на подиум, обвела взглядом вновь притихшую толпу, и откашлялась. Совсем некстати вспомнился выпускной в школе, где меня пригласили выступать перед школьной администрации от лица класса. У меня был подготовленный текст, но тогда я решила сымпровизировать – дескать, так будет живее и интереснее. Вот только когда я нервничаю, то начинаю нести всякое… Чем я тогда закончила свою речь? “Своё отсидели – теперь на волю с чистой совестью!”. Тюремный юмор оценил разве что наш трудовик, но никак не директор-божий одуванчик.