Осторожно ступая, он добрался до разгромленного корта. Сетка была растоптана. Поле усыпано битым стеклом. На небрежно расчищенном пятачке Эльза оставила теннисную пушку, похожую одновременно на чемодан и соковыжималку, с пластиковой корзиной наверху и черным хоботом на передней стенке.
Это был предмет, который великанша подобрала накануне. Его роль в убийстве предстояло сейчас подтвердить или опровергнуть.
– Начни с мячей, пожалуй, – сказала великанша.
– Не нуждаюсь в советах.
Желтые мячи полетели один за другим. Их траектория повторялась от выстрела к выстрелу – пушка была точна. Лео представил, как посольский секретарь, в белых теннисных шортах, скачет здесь в свете прожекторов, отрабатывая удар за ударом…
Корзина опустела. Лео загрузил бильярдные шары – те были тяжелы, будто залитые изнутри свинцом. Но ведь и пушка необычная, чрезвычайной мощности, и убийца мог подойти ближе к окнам. Лео прикрыл глаза, воспроизвел в деталях: выстрел. Шар проламывает череп. Убийца поднимается в кабинет, забирает снаряд и только тогда поднимает тревогу…
Пушка глухо крякнула. Первый шар вылетел, описал дугу и упал в нескольких шагах. Лео отшатнулся – осколки разлетелись с неприятным хрустом.
Второй шар упал еще ближе. После трех выстрелов пушка заткнулась, завибрировала, и на табло побежало сообщение о критической поломке.
* * *
Уже через несколько минут, анализируя следственный эксперимент, он искренне не мог понять, как ухитрился поверить в такую чушь: бильярдным шаром? Из теннисной пушки?! Интуиция Лео, его сокровище, сработала на этот раз как генератор случайных чисел. Он снова поддался манипуляции: вслед за великаншей поверил, что улика, найденная на корте, – ключевая.
– Хорошая попытка, – сказала великанша. – Но уж слишком… экзотическая версия.
Стоя у дальней стены, она говорила теперь очень тихо, ее голос не отдавался болью в ушах, но шипел и постукивал, как ветер в бамбуковой роще. Динамик компьютера произносил те же слова правильно и ровно, будто надиктовывая. Странно, но сейчас великанша пыталась щадить его чувства и слух. И самолюбие.
– Годная версия, – после паузы снова заговорила Эльза. – Вполне в духе Лео Парселя.
– Книга – журналистский вымысел. – Он выдавливал из себя слова, как засохшую пасту из тюбика. – Такого Лео Парселя, что там описан, не существует. Это литературный персонаж.