Менеджер шагнул вперед, протянул руку, будто пытаясь остановить ее.
– Я никого не убивал!
– Мы с ним не спали вместе, – тихо сказала повариха. – То есть вообще да, но не в эту ночь… Он меня… уговорил солгать. У него нет алиби.
– Я не убивал, – с мукой в голосе повторил менеджер. – Когда я вошел… он был уже… мертвый.
* * *
Половину сейфа занимала шахматная коробка. По масштабам великанов – спичечный коробок.
Сюда же в беспорядке были заброшены шахматные фигуры – огромные, литые, со множеством деталей. Даже пешки были такими тяжелыми, что любая партия превращалась бы в силовую тренировку.
– Орудие, – пробормотал Лео, натягивая перчатки.
Металл, из которого была отлита белая ладья, потускнел от засохшей крови. Посла убили сувенирной шахматной фигурой, по весу сравнимой с гантелью.
– Он лежал здесь, – пролепетал менеджер. – Сейф был открыт. Шахматы частью в сейфе, частью на столе… Как если бы он решал шахматный этюд… Только ладья – на полу… Рядом с его головой…
– И вместо того чтобы немедленно поднять тревогу, вы…
– Я испугался! – Менеджер сцепил трясущиеся пальцы. – Сейф, шахматы… мой приговор. Их нет ни в одной описи. Я не должен был монтировать для посла этот тайник, это против правил… Я увяз по уши. Посол мне угрожал… увольнением. Компрометацией. У меня семья, кредиты… И кое-какие грехи, я не святой… Вы же первый назвали бы меня убийцей!
– Но вы не убийца? – с сомнением спросил Лео.
– Я говорю – он был уже мертв! Тогда я решил… вывести себя из-под удара. Я убрал все фигуры обратно в сейф, сложил стремянку…
– И вы думали, их никто никогда не отыщет?!
Менеджер сцепил пальцы на груди:
– Я ждал, что посольство эвакуируют, особняк запрут… или вовсе развалят великаны. Я ждал, что начнется война. И война все спишет…
– То есть вы, – сказал Лео, – готовы были поставить мир на грань гибели, чтобы скрыть свои… грешки?
– Так это я главный негодяй?! – Менеджер задохнулся. – Я… всего лишь… а они… они были в сговоре! Они любовники, чтобы вы знали. И они изменники родины! Вот во что они меня втравили – а я понятия не имел в своей наивности! Я подслушал их разговор… случайно… накануне… – Он болезненно закашлялся. – Я знаю, кто убил посла, ну и поделом! Я не хочу быть их сообщником, не хочу. Я во всем признаюсь!
* * *
Секретарь говорил с большим трудом, его голос таял в воздухе, будто пар.