– То есть еще и полицейские – свидетели, – сказала Эльза.
– Со всех взяли подписку. – Тильда нахмурилась. – Все будут молчать, и хозяева тоже… Все напуганы.
Она подумала и добавила с тяжелым вздохом:
– Кошка не пострадала, с животного какой спрос…
– Он должен был издали услышать колокольчик, – сказала Эльза.
– И что сделать? – Эксперт ухмыльнулся. – Говорю вам, он был ослаблен, страдал от интоксикации…
– Его отравили?! – Эльза заставила себя снова посмотреть на тело.
– Мы не настолько знакомы с физиологией букашек, чтобы говорить наверняка, – сказал эксперт с ноткой высокомерия.
– Результаты анализов! – Эльза подтянула к себе компьютер. – Сейчас же, мне, на служебный адрес!
– Вы что-то в этом понимаете, майор? – усомнился эксперт. – Может быть, мы не будем тратить…
Он не мог бы выбрать лучшего времени, чтобы заподозрить Эльзу в некомпетентности. У нее такая тяжесть лежала на душе, что вспышка ярости пришла как спасение; она вспомнила стажировку в припортовом участке и выдала тираду, сделавшую бы честь любому боцману в подпитии.
Тильда не дрогнула лицом – похоже, она все еще думала о репутации кошки. Генрих поморщился, но опять ничего не сказал. Эксперт, без дополнительных комментариев, сбросил Эльзе пакет информации, и следующие несколько минут в кабинете стояла нетерпеливая, нервная тишина.
– Дальше, – сухо сказала Эльза, подняв взгляд от экрана. – Что он имел при себе? Одежда, средства связи? Бижутерия, опознавательные знаки, документы?
– А вот тут интересно. – Эксперт открыл пластиковый контейнер. – Только, прежде чем изучать, наденьте перчатки и возьмите пинцет…
– Поучите меня подтираться! – рявкнула Эльза.
Эксперт замолчал, теперь уже надолго.
Эльза отрегулировала свет на предметном столе, склонилась над микроскопом, покрутила колесико, настраивая резкость… «Ты потрясающе видишь детали», – сказал когда-то Лео Парсель.
Кажется, сто лет назад.
* * *
Одежда и даже белье сшиты будто на куклу, но это не фабричная игрушечная одежда. Тонкая ручная работа, шелковая нить, шов не профессиональный, но очень старательный.
Больше всего поражала обувь, полотняная с кожаной подошвой. Настоящее произведение искусства. В этих легких туфлях беглец бродил несколько суток – кругами, по лесопарковой зоне, которая казалась ему джунглями. Песок был для него гравием, камни – высокими скалами, влажный газон – болотом. Масштаб играл против беглеца, он никого не мог позвать на помощь, его писк привлек бы не спасителей, а хищников… Как в результате и произошло.